"Список Кучики", ?/Рукия, Бьякуя/Ренджи, Укитаке/Кераку и т.д. PG-13, для springcrazy

[bleach-fest]

Название: Список Кучики.

Авторы: Гай Юлий&Пенелопочка (в девичестве – Пенелопа).

Бета: Muse (ну очень злая )

Рейтинг: PG-13

Жанр: в зависимости от главы… а вообще: юмор с элементами стеба, romance, action.

Пейринг: ?/Рукия, Бьякуя/Ренджи, Кераку/Укитаке, Кира/Мацумото, Урахара/Йоруичи, Зараки/Сой Фон, упоминается Хисаги/Шиба, Иккаку/Нанао

Краткое содержание: О Боже, Рукия беременна, и Бьякуя не знает – от кого!

Предупреждения: Бьякуя местами ООС, да и не только он; намек на мат; неприлично длинный фик – 14 глав с прологом и эпилогом; в уголочке промелькнул ОЖП; авторское слабоумие

Примечания: Гинпаку – название шарфа Кучики, вес – 64 кг.

Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто (жадина!)



Для springcrazy, которая хотела:

Укитаке in character (то есть как в аниме и манге - соответственно возрасту и положению, Уке-тайчо не принимается)

Рукию и: Бьякуя, Ренджи, Ичиго - гет и слэш (заказ именно на несколько пар с Рукией. Отношения между мужскими персонажами могут быть какими угодно.)

Урахара/Ичиго + Зангетсу/Ичиго

Урахара/Ренджи (когда Ренджи жил в магазинчике у Урахары в филерных сериях)

Кёраку/Укитаке/Урахара

Никогда не откажусь от: Бьякуренов, 8 и 13, Урахары с кем угодно, Йоруичи

рейтинг не ниже PG-13

не хочу: флафф, смерть персонажа, зоо- и геронтофилии, Ячиру и Хицугайю с кем угодно, Орихиме, Чада, Маюри, Айзена, Гина, Хинамори, дона Каннонджи, души+ (включая Кона), Тосена, арранкаров, визардов, баунтов

не хочу придурковатого Ренджи.

Словечко от авторов, которые все-таки подрались во время оформления

Гай Юлий: «Прими собранье пестрых глав, полусмешных, полупечальных…»

Самым большим достижением этого фика я считаю то, что авторы не подрались во время его написания, хотя поползновения были. Мы отлично провели время, встречаясь для самого крупного нашего раунд роббина, вычисляя кривизну ног Ренджи и максимальную громкость Бьякуи, выясняя, кто же все-таки отец (мы сами не знали этого до последнего) и отчаянно запихивая вырывающихся героев в in character. Так что даже если нас закидают помидорами, самое ценное от написания мы уже получили. Честно говоря, мы уже не совсем различаем наши кусочки.

Пенелопочка: «Остапа понесло».

Вы не подумайте, что мы поставили глобальной целью поиздеваться над всем Готеем-13. Это пришло потом. На самом деле мы искренне старались следовать заявке, поместив в нее как можно больше из того, что хотел многоуважаемый заказчик. Если, что вышло не так – просим прощения. Это наше первое детище, и мы надеемся, что оно доставит хоть какую-то радость нашим читателям. Итак, история начинается…

Пролог - Глава 2

Пролог. И трезвенникам по утрам тяжко…



Бьякуя открыл глаза и недружелюбно посмотрел на солнце. Угрожать светилу Сенбонзакурой было бесполезно, поэтому пришлось смириться: наступило утро. Вместе с утром пришли проблемы, отложенные на завтра. Точнее, одна, но глобальная…

Бьякуя подошел к столу и опять-таки недружелюбно уставился на лежащий там лист бумаги. Лист бумаги не устыдился и не исчез, хотя мог бы – изящными иероглифами, по-ученически точными, на нем были написаны весьма малопристойные вещи. Содержимое было следующим:

«Многоуважаемый капитан Кучики!

Не в силах больше видеть, как Вас обманывают те, кому Вы доверяете, я решил открыть Вам глаза: Ваша сестра, которую Вы считаете достойной девушкой, за Вашей спиной опозорила клан Кучики. Она ждет ребенка. Настоятельно рекомендую Вам уточнить обстоятельства.

Доброжелатель».

В древнем особняке было тихо. Пока за завтраком не встретились Бьякуя и его младшая сестра.

― Я еще раз спрашиваю, кто отец ребенка!! – непривычно повысил голос старший Кучики. Рукия загадочно молчала, не опровергая новость о своей беременности, но и не подтверждая ее. Девушка просто ждала, когда ее брат выдохнется.

― Брат, я уже давно взрослая и могу отвечать за себя сама. Я…люблю одного человека, но пока должна молчать. Мы обязательно будем вместе, но не сейчас.

― Значит, не скажешь?

― Не скажу, ― героически пискнула Рукия, смутно надеясь, что пыткам ее подвергать не будут.

― Хорошо, ― неожиданно согласился Бьякуя, ― я все равно все узнаю сам. И тогда либо он немедленно женится, либо…

― Что?

За все годы своего пребывания в клане Кучики Рукия никогда не видела, чтобы ее брат улыбался. Раньше это искренне расстраивало девушку, но, увидев сейчас выражение лица Бьякуи, она поняла, что ей просто везло. Даже у Ичимару Гина улыбка была приятней и человечней.



Глава 1. Death Note Кучики Бьякуи.



Бьякуя вошел в свою комнату, хлопнув дверями так, что рисовая бумага рванула на обеих створках. В последний раз эмоции посещали его тогда, когда Куросаки влетел в его палату, попортив прическу, оглушив на одно ухо и, видимо, до конца дней своих оставив заинтригованным: что же там начал говорить лейтенант? И вот опять, пожалуйста.

Бьякуя сел в углу и минут двадцать помедитировал. Минут через двадцать, убедившись, что мысли о предполагаемом племяннике не придают его глазам цвет очей Гина, он опять подошел к столу и положил на него лист бумаги. Пока чистый, он должен был вот-вот стать кому-то приговором. Будущая Тетрадь Смерти Кучики Бьякуи.

Кучики обмакнул кисочку в тушь и задумался. Первой кандидатурой в списке был Ренджи. Выросли вместе, относятся друг к другу хорошо, Ренджи рисковал жизнью за нее, она тоже оберегает его, как может. На листе появилась первая запись:



1. Абарай Ренджи, лейтенант, 6 отряд.



Вариант номер два. Женщины и непристойное поведение, соединившись в сознании Бьякуи, дали вторую запись:



2. Кераку Шунсуй, капитан, 8 отряд.



Дальше, видимо по закону ассоциаций, на ум пришел капитан 13 отряда. Красив, умен, обходителен, но благороден, ответственен. Такой бы не бросил беременную девушку, хотя за столько лет общения с Кераку… И вообще, в тихом омуте Айзены водятся. Итак:



3. Укитаке Джууширо, капитан, 13 отряд.



Следующая кандидатура на отцовство вызвала у обладающего железным здоровьем Кучики что-то вроде позывов к тошноте. Рыжий, противный, самоуверенный тип. Да и, пожалуй, самая подходящая кандидатура. Ради Рукии чертов Куросаки заявился в Сейретей, разрушил несколько исторических памятников (то, что это явный перебор и здания не тянули даже на какую-то эстетическую ценность, разгоряченное сознание Кучики проигнорировало), подпортил немалое количество шинигами и нанес моральную травму Сенбонзакуре.



4. Куросаки Ичиго, кретин риока.



Кто еще? Капитан шестого напряг воображение. Старик Яма? В его-то возрасте? В голову Бьякуи непроизвольно стали заползать извращенные мысли о процессе «забеременивания» младшей сестры с участием главнокомандующего, Рукии и Уноханы, присматривающей за тем, чтобы в процессе Яма-джи не откинул последнее копыто. Кучики покраснел и резко тряхнул головой. НЕВОЗМОЖНО.

Тюджиро? Бьякуя вспомнил седенькую шевелюру почтенного мушкетера, попытался вспомнить, замечал ли у Рукии признаки геронтофилии. Решил сходить на всякий случай. В список не внес.

Дальше по казармам. Сой Фон отпадает по чисто техническим причинам, Омаэда – тоже (Рукия, конечно, девушка сильная, но не настолько, чтоб удержать на себе самое большое количество живого мяса на весь Сейретей и еще получить при этом некоторое удовольствие).

Третий отряд. У Гина алиби, Кира… Учились вместе, он близкий приятель пункта 1, бывший отличник. Допустим.



5. Кира Изуру, лейтенант, 3 отряд.



Четвертый отряд можно пропустить… надеюсь. Бьякую передернуло. Нужно что-то делать с развитым воображением.

Пятый. У капитана алиби, лейтенант мало того, что в коме, так еще и девушка.

Шестой. Исследован.

Седьмой. Нет, нет и нет. Рукия, конечно, девушка оригинального склада, но не настолько. Хотя, может, ей хочется завести зверюшку? Бьякуя отметил: на всякий случай подарить сестре собачку. Но капитана седьмого в список не включил, как и его лейтенанта ― слишком Иба похож на якудзу, а за сестрой Кучики не замечал влечения к криминальным элементам. Ну, кроме Ичиго. Так, восьмой уже был.

Девятый. И у Тоусена алиби, железное такое. Хисаги ― все шансы. Внешне привлекателен, умен, молчалив, брутален, загадочен.



6. Хисаги Шуухей, лейтенант, 9 отряд.



Десятый. Рангику отпадает: при всей своей привлекательности, отцом ребенка она быть не может никак. Хицугайя… Бьякуя, после короткой борьбы с собой, задвинул ящик с шоколадкой. Намеки на педофилию Рукии можно встретить хотя бы в пункте 4, которому она в предки годится. Но в камере она уже сидела, непохоже, чтобы ей понравилось.

Одиннадцатый. Бьякуя задумался. Если во всех остальных отрядах можно было ограничится двумя высшими чинами, то тут под подозрение могут попасть вообще все офицеры: из одиннадцатого обычно в лейтенанты и уходят. И комамурин Иба, и его собственный (кстати, надо бы извлечь из него соответствующую информацию)… Ячиру исключаем по техническим причинам, Зараки… может, и тут желания Рукии смело можно сбрасывать со счетов.



7. Зараки Кенпачи, капитан, 11 отряд.



Третий офицер… С одной стороны, над вкусом Рукии долго работали все учителя клана Кучики, с другой стороны, посмотришь на ее друзей, и задумаешься, за что учителя получают деньги. Ренджи регулярно надирается в старой компании, мог и прихватить подругу детства.



8. Иккаку Мадараме, третий офицер, 11 отряд.



Четвертый… После десятиминутных размышлений хранитель памяти Сейретея сдался. Выяснить у Зараки, кто четвертый у него в отряде.

Пятый. Бьякуя попытался объективно оценить внешность Рукии, нашел сходство с Хисаной несомненным и ослепительным, и уверенной рукой вывел:



9. Аясегава Юмичика, пятый офицер, 11 отряд.



Так, кто дальше… Двенадцатый отряд. Нему, конечно, ни при чем, а Маюри… Только не естественным путем! Опыт, эксперимент над Рукией? Почему нет, капитан двенадцатого в таком случае будет не первым.



10. Куроцучи Маюри, капитан, 12 отряд.



Кстати, об экспериментаторах. Незабвенный бывший капитан двенадцатого, тот еще субъект. С него станется.



11. Урахара Киске, заведующий складом.



Так, вроде Список закончен. Мысль о том, что гипотетическим отцом ребенка может быть не капитан или лейтенант, а простой шинигами или руконгаец, аристократическое сознание Кучики не рассматривало вообще. К тому же, если допустить такой вариант, то проще сразу напустить на Сейретей Сенбонзакуру Кагейоши ― и быстрее, и эффективней. Хотя… Был еще психованный один в жуткой бандане. Шиба Гандзю, тоже из великого клана. Маловероятно, конечно. Но кто знает, не зря же он ошивался рядом.



12. Шиба Гандзю.



Итак, Список завершен. Охота начинается.



Глава 2. Ошибка Абарая, или Спектакль одного актера.



Бьякуя откинулся на спинку стула, удобно расположил тонкие, как нож, пальцы на подлокотниках, прикрыл глаза и задумался над планом выяснения обстоятельств. Его размышления прервал невнятный шум из коридора ― будто кто-то в очередной раз споткнулся о лежащий там фолиант. Раздался тихий, вполголоса, мат.

Бьякуя улыбнулся, не открывая глаз. На ловца и зверь бежит.

Ренджи стоял в коридоре и задумчиво чесал шею, обиженно рассматривая огромный, с его голову толщиной, третий том «Истории Сейретея», издания феноменально неточного, в котором любимый капитан правил ошибки. Естественно, хламить такой мебелью свои безукоризненные комнаты Кучики не хотел, и теперь Ренджи думал много непечатного по этому поводу.

– Ренджи! ― раздался до боли знакомый голос… но с какой-то странной, еще не фиксированной Ренджи у Бьякуи интонацией. Звучало это как… «наконец-то»?

Ренджи замер, как птица перед собакой. Затем медленно повернул голову, надеясь, что морок рассеется. Опираясь на раздвинутые створки тонкими запястьями, на пороге своей комнаты стоял Кучики Бьякуя собственной великолепной персоной и буквально ел злосчастного лейтенанта горящими глазами. Ренджи сглотнул. Потом в нем взыграла гордость и норов бывшего офицера 11 отряда: если Кучики Бьякуя изволит лично его пожирать взглядом… то грех пускать такой случай на ветер!

– Капитан, ― бодро рявкнул Абарай, ― в пятом отряде…

– …не происходит ровным счетом ничего интересного, ― непререкаемо перебил Кучики-тайчо. ― Проходи! ― И он царственно освободил дорогу.

Ренджи осторожно зашел в аскетически убранную просторную комнату и, повинуясь указующему кивку капитана, сел на татами. Бьякуя устроился напротив на стуле и молчал, рассматривая своего лейтенанта, словно видел его впервые. Так прошло минут пять.

«Чего он так уставился, словно оценивает, за сколько меня можно будет Куроцучи на опыты продать?» ― нервно подумал Абарай.

«С чего же начать? Спросить про Рукию? А если не он, то ему и знать не надо, иначе Ренджи расскажет Мацумото, следовательно, скоро будет знать весь Готей-13. Нет, прямо нельзя. Или это все же не Абарай? Ну не стал бы он таиться, у него же все чувства на лице написаны обычно. А вдруг притворяется. Как же быть?» ― мучительно размышлял Кучики, уже почти с ненавистью глядя на лейтенанта. Бьякуя не мог позволить себе казаться смешным или неловким, а Ренджи, не прилагая к этому никаких усилий, выводил капитана из равновесия. Молчание затягивалось.

― Эээ, капитан Кучики…

― Послушай, Ренджи…

Небольшая пауза.

― Ренджи, как ты относишься к Рукии на самом деле? ― прямо спросил Кучики.

― Капитан, Рукия мне как сестра, честное слово. И друг. Мы ж с самого детства вместе.

― А нет ли между вами еще и несколько иной категории чувств?

― Категории?..

Ренджи недоуменно посмотрел на своего капитана. Он не мог взять в толк, с чего вдруг Кучики стал интересоваться его и Рукии личной жизнью. И выглядел таким непривычно… взволнованным… живым. Хотя и говорил, словно читал какой-то протокол.

– Вы про любовь, что ли, капитан? Нас не связывают подобные отношения. Она же как сестра.

Кучики пристально посмотрел на Абарая. Похоже, его лейтенант был искренен. Но Бьякуя хотел избавиться от последних осколков сомнения. Он наклонился близко-близко к Ренджи, ловя выражение его глаз.

– Ты уверен? – переспросил Кучики.

Ренджи понял, что разговор заходит в тупик. Осталось понять, зачем Бьякуя туда загоняет беседу. Думать об этом под черно-фиолетовыми глазами с непонятными искорками, которых Ренджи раньше не видел, было затруднительно.

– В чем? ― нашелся лейтенант.

Бьякуя вздохнул и рухнул обратно на спинку.

– Ладно, ― продолжил он уже привычным ледяным тоном, ― а как обстоят дела с женщинами в 11 отряде?

– Их там очень мало, капитан, ― вздохнул Ренджи.

Кучики стиснул зубы так, что обозначились скулы.

– Меня интересуют обстоятельства личной жизни членов 11 отряда.

И тут Ренджи ПОНЯЛ. Все сразу слилось в единую картину. И странное поведение Кучики, и этот непонятный полудопрос. Ну что ж, капитан… поиграем?

– Ну, что ж, ― опустил голову Ренджи. Натруженные пальцы с застарелыми мозолями перебрали складки хакама и жалко легли ладонями кверху. ― Капитан Зараки вечерами к кому-то ходит, Иккаку, Юмичика…

Бьякуя чуть ощутимо вздрогнул. Ага! Вот оно!

– …они все и меня порывались устроить, да и Рукия тоже…

– Что Рукия? ― сверкнул очами Кучики.

Ренджи резко поднял голову.

– Ей тоже было больно видеть мое одиночество! ― продолжил он голосом, наполнившимся силой и страстью. ― Все, кто был рядом со мной, старались мне помочь, но они не знали…

Здесь голос Ренджи дрогнул, и он замолчал. Бьякуя ― успевший за его страстный монолог сменить позу: белые локти опираются на чуть расставленные колени, полуприкрытые глаза неотрывно следят за лейтенантом ― нервно дернулся:

– Не знали ― чего?

– Что для меня на первом месте всегда была служба! ― хлопнул кулаком по своей ладони Абараи, подаваясь вперед всем телом. ― Что главными для меня были три вещи: самосовершенствование, упорный труд и жажда помочь воплотить в жизнь все мечты моего капитана!!

После этого эмоционального монолога повисла звенящая пауза. Ренджи переводил дыхание после своего выступления. Бьякуя молчал, не меняя позы.

– И… что? ― наконец, выдохнул последний лидер клана Кучики. Ренджи вскочил.

– Капитан! Да я… Да для Вас… Хоть сейчас в Уэко Мундо!

– Зачем? ― несколько испуганно не понял Бьякуя. Впрочем, он уже много чего не понимал в последние минуты разговора.

– Чтобы доказать мою преданность. Капитан, Вы мой идеал! ― порывисто вскричал Ренджи, вскакивая. ― Да я Ваши ноги целовать…

И лейтенант пружинисто двинулся к онемевшему Кучики, мстительно думая: «Ну что теперь сделаете, Бьякуя-сама. Я же вот весь Ваш. Не побоитесь?»

Бьякуя непроизвольно отпрянул от непривычно взбудораженного лейтенанта с нехорошо сверкающими глазами. И тут случилось то, чего не было за несколько веков истории клана Кучики, величайшего и блистательного. Самый сильный глава клана, один из самых известных капитанов Готея-13 ― невозмутимый Кучики Бьякуя с неизящным грохотом упал со стула. Сверху поверженного капитана придавил всей своей приличной массой не успевший вовремя остановиться Абарай Ренджи. Наступила нехорошая тишина.

«Убьет или поцелует» ― подумал Ренджи.

«Задушит или придется делать харакири от такого позора» ― подумал Кучики.

В этот момент в комнату влетела Рукия. Замерла на миг.

― Брат! Ренджи! Вы… наконец-то вы вместе. Я так ждала, так надеялась. Ой, не буду вам мешать.

И сияющая Рукия вылетела на просторы Сейретея.

«Она всем расскажет. Не специально, но не удержится. Все узнают, как я упал со стула. Какой позор!» ― мрачные мысли Бьякуи были чернее кошки Йоруичи. От пережитого шока Кучики не расслышал слов младшей сестры, а лишь зафиксировал ее присутствие во время столь ужасной сцены. Он резко скинул с себя все еще молчащего Ренджи и встал.

― Это из-за тебя, Абарай. Когда ты станешь вести себя подобающе лейтенанту Готея-13?! Теперь все узнают об этом чертовом падении. Ты… ― от возмущения и ярости диапазон голоса Бьякуи все время менялся от резко-высокого до шипящего шепота.

– Капитан! Все подумают, что мы с Вами… ну… вместе… Так и Рукия решила. ― Быстро, пока Кучики не вспомнил о банкае, но безнадежно, поскольку он явно не так понял намерения капитана, оправдывался Ренджи, ожидая близкого общения с Сенбонзакурой за такие слова.

– Ну, слава тебе, Ками-сама! ― как-то светло отозвался Бьякуя и почти улыбнулся. Почти ― потому что когда на тебе только что лежал хорошо накачанный лейтенант почти на двадцать килограммов тяжелее тебя самого, быть счастливым затруднительно. ― Если все поймут, что это ты меня свалил… постой-ка… это будет значить, что у меня неловкий лейтенант!

Глаза Бьякуи нехорошо сверкнули. В руках оказалась пресловутая Сенбонзакура. Ренджи понял, что пора срочно что-то делать. Огорошить, озадачить, хоть стриптиз танцевать, хоть «Ура, Айзен» кричать… что угодно, лишь бы Бьякуя не смог произнести треклятое «Цвети…»

Ренджи в долю секунды подскочил к Бьякуе, стиснул ладонью руку на рукояти и хотел впиться в губы капитана крепким поцелуем. Но одного не учел увлекшийся Абарай ― разницы в росте (все-таки лейтенант был выше почти на десять сантиметров) и жаркий поцелуй пришелся Кучики в его аристократический нос. Ренджи замер, продолжая слюнявить нос Бьякуи, но цели достиг ― капитан замолчал. Потом аккуратно отодвинулся от покрасневшего Абарая и тоскливо, но бесконечно терпеливо задал философский вопрос:

– Ренджи, чего ты хочешь? У тебя тридцать секунд на честный ответ. Если его не будет, то пойдешь служить уборщиком в лаборатории Куроцучи. Время пошло.

Мысли Ренджи скакали, как лошади на ипподроме. Честный ответ… Чего он хочет… Капитан… И тут Ренджи действительно понял.

– Капитан, я хочу Вас обнять и поцеловать.

Бьякуя чуть склонил голову вправо, так что длинная челка закрыла фиолетовый глаз. Второй смотрел куда-то во внутренний мир владельца. Ренджи ждал.

– Надеюсь, не в нос? ― абсолютно серьезно уточнил Бьякуя.

– Неееет, капитан. А не в нос можно?

Бьякуя прямо и строго посмотрел на лейтенанта.

– Зачем?

– Когда люди влюблены ― они целуются, ― по-учительски объяснил Ренджи, добавив про себя «Для начала».

– Понятно, ― протянул Кучики. Вздохнул. Такого развития событий он не ожидал. Абарай, очевидно, не был отцом ребенка Рукии и, как было еще очевидней, теплые чувства испытал к нему самому. Хмм. Кто бы мог подумать. Бьякуя внимательно смотрел на Ренджи. Потом кое-что решил для себя.

– Целуй.

Ренджи вздрогнул. Он был готов к отказу или даже взысканию, но не к согласию. Впрочем, ступор Абарая прошел очень быстро. Ренджи осторожно обнял капитана за плечи, на всякий случай прицелился и поцеловал.

Где-то через пятнадцать минут Ренджи все-таки ухитрился доложить обстановку в пятом отряде и утрепал в его направлении. Бьякуя остался восседать на стуле, ставшем невинной жертвой открывшейся абараиной склонности к мужеложству, и размышлял ― благо, поводов было более чем достаточно.



Первое: не повел ли он себя недостойно, допустив поцелуй на первом свидании.

Второе: не повел ли он себя недостойно, допустив неуставные отношения с подчиненным.

Третье: не повел ли он себя недостойно, допустив роман с мужчиной.

Четвертое: кто отец ребенка Кучики Рукии?

Первые три пункта призывали встать, взять Сенбонзакуру и пойти разбираться со своей личной жизнью. Последний призывал проделать тоже самое ради чести рода. Бьякуя подумал еще, вздохнул, встал, взял Сенбонзакуру и вышел.

Глава 3 - Глава 6

Глава 3. Тайны Готейского двора.



На территории первого отряда было тихо. Очень тихо. В темных углах блестело что-то, похожее на глаза, но исчезало раньше, чем Бьякуя успевал повернуться. Никто не смог бы обвинить Кучики в трусости, но сейчас капитан шестого отряда чувствовал неприятное покалывание в кончиках пальцев, легкий холод по спине, а рука непроизвольно сжимала рукоять духовного меча. Вообще, большинство шинигами старались избегать посещений первого отряда в одиночестве. Даже самые крепкие начинали там испытывать нервную дрожь и сильное сомнение в смысле бытия.

Про территорию первого отряда ходили разные самые невероятные слухи. Одни, оглядываясь и вздрагивая, утверждали, что там прячется чудом спасшийся от Зараки предыдущий капитан 11 отряда, который мочит всех, кто вторгается в его убежище, и ликвидировал таким образом уже сотню шинигами (то, что за указанный срок пропало около 10 шинигами, не учитывалось).

Другие настаивали, что по коридорам ходят Меносы, специально воспитанные Ямамото себе для тренировок. Ребята ощущали себя смертниками и опять-таки замочили сотню шинигами.

Третьи клялись, чуть ли не на крови, что все члены первого отряда являются призраками погибших в войне с Квинси и не могут обрести покой, пока не высосут духовную силу из всех действующих капитанов и лейтенантов. Но это им не по зубам и поэтому они кушают обыкновенных шинигами, счет которым пошел уже за сотню.

Были и те, кто своими глазами видели, как физическое воплощение духовного меча Ямамото, представляющее собой гигантскую огненную курицу с зубами, ело воплощения духовных мечей несчастных студентов, которые потом попадали в 4 отряд.

Наконец, горстка самых отчаянных страшным шепотом поведывала всем желающим, что главнокомандующий очень любил лично выпытывать у попавшихся ему шинигами досконально весь устав Готея-13 и всю историю Сейретея, причем по тому пресловутому изданию, которое правит Кучики-тайчо, соответственно, оккупировав последний экземпляр. Те, кто не смог ответить, попадали в немилость и лишались всех карьерных перспектив (говорили, что единственный, кто смог избегнуть опалы, был Кераку, скосивший под психа; правда с тех он все время ходит в жутком розовом хаори и соломенной шляпе. А лейтенант первого после допроса поседел).

Кучики подобным слухам не верил, тем паче, что про его отряд говорили еще более странные вещи. Особенно ему нравилась версия, согласно которой в шестом отряде осталось только три человека ― он сам, Ренджи и Рикичи ― остальные пали на тренировках. Очень поучительный слух. Но все же он благоразумно редко и только по вызову появлялся на территории Ямамото. Впрочем, чего не сделаешь ради чести семьи и будущего младшей сестры.

Погрузившись в подобные размышления, Кучики живым памятником застыл посреди коридора. Видимо, это и привело к последующим событиям. В углу метнулась чья-то тень. Бьякуя легким шюнпо ушел вправо и выхватил Сенбонзакуру. Коридор был пуст. Неожиданно тень материализовалась слева, проскочила за спиной капитана и устремилась вглубь коридора. Подгоняемый чувством долга и неожиданно проснувшимся в минуту опасности любопытством, Бьякуя погнался за смутным пятном, уходящим от него со скоростью хорошей скаковой лошади. Охота проходила в полном молчании. Закончилась она также резко, как и началась.

Бьякуя влетел в огромную залу, освещаемую красно-кровавым светом, наполненную странными шорохами. В воздухе отчетливо пахло горелым мясом. Кучики, попавший из темноты в плен багровых отблесков, никак не мог разглядеть помещение, и только каким-то животным шестым чувством знал, что здесь присутствует нечто зловещее и бесконечно опасное. Прежде чем капитан шестого отряда смог полностью восстановить зрение, обитатель этой пещеры двинулся на него, издавая жуткие звуки.

– Цвети, Сенбонзакура!

Тысяча смертельно опасных лепестков разлетелась в спертом воздухе. И вдруг…

– Капитан Кучики, немедленно прекратите это безобразие! ― раздался стальной голос Ямамото.

Бьякуя обернулся и увидел сурово нахмурившегося главнокомандующего. Кучики уже ничего не понимал в который раз за сегодняшний день.

– Капитан Кучики, как вам не стыдно нападать всей мощью Сенбонзакуры на раненое существо. Мало ему досталось от Куросаки Ичиго. Я не ожидал от вас такого.

– К-к-какое существо? ― ошеломленный Бьякуя напрочь забыл о субординации.

– Сокиоку. ― Ямамото обошел застывшего Кучики и подошел к огромной золотистой птице, сидящей за спиной Бьякуи. Птица радостно заклекотала и потянулась к седоволосому шинигами.

– Но ее же уничтожили риока и Укитаке…

– Вы полагаете, так легко убить мою воспитанницу? Раны тяжелые, но она поправится через пару веков. Вы поняли, капитан? ― Бьякуя ясно прочитал полную форму вопроса: «Вы поняли, что об этом надо молчать, если хотите оставаться живым капитаном и не быть отправленным со срочной особой миссией в Уэко Мундо?»

– Так точно, Ямамото-сетайчо. Я пойду?

– Можете быть свободны, капитан.

– Кстати, ― вспомнил Бьякуя, ― как обстоят дела с личной жизнью вашего лейтенанта?

– Уже насплетничали, ― вздохнул Ямамото. ― А ведь мы с Уноханой поклялись держать это в тайне. Да, он действительно уже веков пять лечится от неспособности к оной, что, впрочем, на мой взгляд, не так уж плохо ― никаких порочащих связей, ничто не отвлекает от работы. Я передам ваши соболезнования.

– Простите, Ямамото-сама, ― Кучики от изумления обрел легкую наглость в общении с вышестоящими, ― Вы не скажете, что за тень вбежала сюда передо мной?

– А так это моя собачка. Урахара с грунта прислал. Хотите погладить?

– Большое спасибо. Я потом. И Сокиоку тоже, ― выдохнул Бьякуя, поклонился и вышел на улицу. Вздохнул. Во второй отряд тоже соваться не хотелось. Но надо.



Глава 4. Притяжение противоположностей.



Как ни странно, но в этот солнечный день в Сейретее было удивительно спокойно. Редкие проходящие шинигами почтительно обходили крепко задумавшегося о чем-то Кучики Бьякую. Если бы они смогли прочитать мысли капитана, то ошеломление было бы наилегчайшей степенью их чувств.

«Значит, точно не первый, но я особо и не принимал его во внимание. Стоп. А зачем я иду во второй отряд? Там нет никого из списка. Кажется, я уже машинально иду по номерам отрядов. Что это со мной? Раньше… Ренджи…Кто мы мог подумать… » И мысли Бьякуи ушли в сторону от проблемы с Рукией.

Через некоторое время Кучики обнаружил, что забрел далеко на территорию второго отряда и оказался у стен резиденции Сой Фон. Здание, одновременное изящное и простое, притягивало благосклонный взгляд ценившего красоту архитектуры Бьякуи. Ему понравились и изящные колонны, и резные перила и огромные светлые окна. Капитан подошел поближе и вдруг… Он вовсе не собирался подглядывать, да и лезть в чужие жизни Бьякуя считал ниже своего достоинства. Но даже у невозмутимого, хладнокровного, непоколебимого капитана некрасиво упала челюсть и подкосились ноги, когда он увидел отчаянно целующихся Сой Фон и Зараки. Двухметровый капитан 11 отряда неожиданно нежно прижимал к себе миниатюрного капитана второго. Бьякуя непроизвольно отметил, что Сой Фон, уступающая Зараки в росте на полметра, использовала в качестве подставки … тщательно правимый им третий том «Истории Сейретея»!

«Откуда? Ну, Ренджи…» ― несмотря на острую потребность немедленно спасти любимую книгу, Бьякуя решил не мешать капитанам, понимая, что на него обрушится вся объединенная мощь застуканных шинигами. Он медленно развернулся и, пошатываясь, направился в сторону третьего отряда, где его ждал очередной подозреваемый ― лейтенант Кира Изуру. Потом Кучики на секунду остановился, вытащил листок со списком предполагаемых смертников и вычеркнул номер 7.

«Значит, Кира. Но если окажется, что и у него сейчас свидание, я свой кенсейкан месяц носить не буду» ― решил капитан 6 отряда и отправился на дальнейшую охоту.



Глава 5. Коварный Кира Изуру.



На территории третьего отряда царил идеальный порядок. Полы выдраены до блеска, коридоры девственно пусты, немногие встреченные шинигами по всей форме отдавали честь, быстро исчезая с деловым видом. Красота! Может, попроситься к Кире хотя бы на уик-энд… или Ренджи направить… или вдвоем… Все окружающее гладило эстетическое чувство Бьякуи по шерстке. Он был счастлив. Чистая, поблескивающая рисовая бумага, кое-где явно новая, гладкие лакированные планки, татами, будто только что из магазина. Педантичный отличник почти зримо рисовался в каждом квадратном метре своего отряда. Бьякуя умилялся. В то время как его Абарай остался безнадежным раздолбаем, Хинамори пребывала в полудетском состоянии, этот мальчик возмужал на глазах и теперь убедительно доказывает, что ему можно и нужно доверить отряд. Может, и ему уехать куда-нибудь, бросить Ренджи, может, и он повзрослеет? Затем Кучики представил, во что превратится его отряд, и ужаснулся.

Бьякуя неслышно, боясь спугнуть очарование, продвигался к личному кабинету Ичимару. Здесь его ждал первый сюрприз ― кабинет был захламлен сверх всякой возможности. Было ощущение, что здесь неделю сосредоточенно отрывался 11 отряд. Впрочем, нигде не было ни пылинки, а на столе, на ворохе бумаг стояла тарелка, к которой присохла фотография Айзена. Кира, видимо, решил устроить здесь что-то вроде музея Гина. Бьякуя укрепился в своем желании сделать его мемориальным: все окружающее было лучшей агитаций «Киру ― в капитаны!», которую можно было придумать. А вот, кстати, и он сам.

Бьякуя замер, восхищенный, в коридоре. В отчаянно темном личном кабинете лейтенанта на столе печально горели две свечи, лежали в ряд ровные стопки бумаг, справа ощутимо большие, нежели слева, в центре стояли две фотографии: Гина и Мацумото, сбоку скромно притулился до боли знакомый том «Истории Сейретея», в середине которого лежала параллельно корешку закладка. За столом на жестком стуле сидел Кира Изуру и сосредоточенно покрывал каллиграфическими иероглифами листок бумаги. Вдруг чуткое ухо Бьякуи уловило шорох раздвигаемых створок. Кира отложил кисточку и поднял глаза. Разговор скорее продолжался, чем начинался.

– Тебя никто не видел? – спросил лейтенант.

– Никто, ― раздался в комнате грудной голос Рангику.

– Хорошо, ― кивнул Изуру с улыбкой, – иначе завтра меня будет бить половина Сейретея. Не то чтобы я не справился… просто не вовремя.

– А ты крут, – восхитилась Рангику, скользя на колени к товарищу, которого шинигами наивно полагали несчастным, брошенным и одиноким.

– И я сейчас докажу, насколько! – двусмысленно ухмыльнулся Кира, обхватил за талию подругу детства блудного капитана и задул свечи.

Бьякуя побледнел до синевы, впился пальцами в ледяной кенсейкан и стянул его с головы. Удаляясь под звуки, свидетельствующие о том, что первый педант Сейретея все делает хорошо, он вычеркивал номер пять из списка.



Глава 6. Шпионские игры.



Бьякуя продолжал свое странствие по Сейретею, обдумывая все увиденное. Его представления о мироустройстве рушились на глазах. Привыкший к порядку и определенности, составивший свое мнение об окружающих, Бьякуя жил раньше в своем, как оказалось, ограниченном мире иллюзий. Этот день, богатый на события и открытия, заставил его увидеть многогранность людей и событий. Уверенный в будущем, теперь капитан шестого отряда ожидал всего чего угодно. Бьякуя медленно пересек территории 4 и 5 отрядов, обошел свой отряд (встречаться с Ренджи сейчас не хотелось, а то еще придется отвлечься от поисков) и вступил на территорию капитана Комамуры.

«В моем списке нет никого из 7 отряда. Но надо заглянуть на всякий случай. Теперь я уже ни в чем не уверен. И все-таки я не сомневаюсь, что Комамура занят исключительно делами. Я скорее подарю Гинпаку первому встречному шинигами, чем поверю, что Комамура может тратить время на что-нибудь легкомысленное» – с такими мыслями Кучики постучался в дверь к своему коллеге. На стук никто не ответил, Бьякуя повторил попытку. Опять ничего. Исходя из принципа, раз начал дело – то доводи его до конца, Бьякуя осторожно открыл дверь и вошел в кабинет лисьеголового капитана. Внутри было пусто. Сам кабинет поражал аскетичностью обстановки: рабочий стол, два стула, шкаф с бумагами и еще один огромных размеров шкаф с закрытыми створками.

– Капитан Комамура, ― негромко позвал Бьякуя. ― Лейтенант Иба.

«Где они все? Странно ― никого на рабочем месте в разгар дня. Подозрительно. А ведь Комамура очень дружен с Тоусеном. Может, они и сейчас продолжают общение? Измена?» Бьякуя покачал головой, сам не веря своим выводам. Но сомнения не желали исчезать, наоборот, продолжая тревожить Кучики и взывать к его чувству долга и ответственности. Бьякуя несколько раз прошелся по комнате, подошел к пустому столу, к шкафу с бумагами (одни отчеты) и к загадочному ЗАКРЫТОМУ шкафу. Кучики легко прикоснулся к створкам, словно спрашивая об их секретах. Внезапно створки, которые должны были открываться наружу по всем законам мебели, распахнулись внутрь, открывая не стенку шкафа, а узкий коридор.

«Тайный ход? Зачем? Так или иначе, я обязан проверить» – с этой мыслью Бьякуя сжал рукоять Сенбонзакуры и вошел в ход, оказавшийся достаточно коротким и приведший в небольшое светлое помещение. Первое, что увидел там Кучики, был… он сам, непривычно растрепанный без кенсейкана. Бьякуя вздрогнул, вынул меч, потом нервно дернул уголком рта. Противоположную от входа стену занимало громадное зеркало, в котором отражался капитан 6 отряда в полный рост. У смежной стены стоял стеллаж, забитый различными баночками, скляночками, флакончиками, рядом стоял еще один, на котором размещались ведра разных форм и размеров. На полу, сбоку от стеллажа, обнаружилась приличная стопка книг, венчало которую особо изощренно украшенное ведро. Приглядевшись, Бьякуя опознал верхнюю книгу пирамиды как «Историю Сейретея». Кучики фаталистично вздохнул: «А в библиотеке эту книгу не достать». У противоположной стены находился маленький столик, на котором лежало множество расчесок, щеток и заколок.

– Что за… ― от крайнего удивления Бьякуя едва не произнес некоторые перенятые от своего лейтенанта выражения.

– Капитан Кучики? Что вы здесь делаете? ― раздался изумленный голос сзади.

Бьякуя резко крутанулся и очутился лицом к лицу с Комамурой. Некоторое время оба молчали. Затем капитан седьмого отряда сурово произнес:

– Теперь, когда вы знаете мой секрет, капитан Кучики, я должен вызвать вас на поединок. Я, скорее всего, проиграю, но зато сохраню честь.

– Значит, вы все-таки тайно продолжаете общаться с Тоусеном? Капитан Комамура, это ведь измена…

– С Тоусеном?! О чем вы? Вы увидели мою секретную Комнату Красоты.

Бьякуя почувствовал, что сейчас заплачет. Действительно, окружающая обстановка напоминала дорогой салон красоты, а не тайный штаб шпиона.

– Извините, капитан Комамура. Я не собирался мешать вам и даю вам слово Кучики: никто не узнает об этом месте.

– Я верю вам. Спасибо.

– Не за что. Я еще раз извиняюсь за беспокойство. ― Бьякуя вежливо поклонился и развернулся к выходу.

– Простите, капитан Кучики, могу я дать вам один совет? ― неожиданно спросил Комамура. Кучики степенно наклонил голову в знак согласия.

– Причешитесь.

Бьякуя применил шюнпо и остановился только у территории 9 отряда. Там он простоял несколько минут, медленно вдыхая и выдыхая и, возможно, только хорошо знавшие его Ренджи или Укитаке догадались бы, что железобетонный капитан сдерживает смех. Потом Бьякуя покачал головой и оглянулся вокруг. Мимо него, торопливо отдав честь, пытался проскользнуть пятый офицер 11 отряда Аясегава Юмичика, хлопая разноцветными ресницами.

– Простите, ― вежливо окликнул Кучики, усиливая просьбу захватом рукава Юмичики, ― это вам.

В руках растерянного Аясегавы оказались 64 кг Гинпаку, тянувшие офицера к земле. Бьякуя мило кивнул и исчез.

«Даже капитан Кучики оценил мою красоту! Он подарил мне свой шарф, хоть он и не подходит к моей форме» ― из ясных глаз Юмичики покатились суровые мужские благодарные слезы.

Глава7 - Главка 8

Глава 7. Аристократы и простолюдины.



Бьякуя задумчиво скользил по штабу девятого отряда, впрочем, все больше напрягаясь с каждыми поворотом. Он нервно оглядывался и усиленно перебирал в памяти ближайшие события. Никаких оснований для военного положения не было, хотя девятый отряд создавал именно такое впечатление. По нему безумными вихрями носились шинигами, создавая то иллюзию, то полноценные рабочие очаги, впрочем, исчезавшие так же быстро, как появлявшиеся. Судя по всему, Хисаги начинал свой день с основательного пинка всем подчиненным. Бьякуя шел, как по минному полю, между точками безумной кинетической энергии, посекундно опасаясь, что его снесут до выхода.

Дойдя до кабинета и убедившись, что он пуст, Бьякуя замер. Он, конечно, один из самых мужественных капитанов Сейретея (отважней только Зараки, которому все по фиг), но ходить по передовой производства, в которую превратил свой отряд Хисаги, не нанимался. На свой страх и риск он выдернул из очередного вихря какого-то рядового, который, впрочем, узрев перед собой грозного Кучики, тут же грохнулся в обморок, столь глубокий, что все попытки привести его в чувство, ни к чему не привели. Зато, привлеченный непонятным действом, рядом затормозил офицер, Бьякуя попросил его позвать лейтенанта, тот кивнул и умчался в даль светлую.

Бьякуя зашел в кабинет, и очень вовремя ― туда влетел какой-то рядовой, молниеносно накрыл стол и вылетел обратно. Бьякуя обрадовался ― в последний раз он ел рано утром, и гостеприимство Шуухея было ему на руку. Вскоре створки раздвинулись, и вошел Хисаги собственной персоной. В этом царстве «быстрее-выше-сильнее» он казался величаво неторопливым и задумчивым, хотя двигался на порядок быстрее Ренджи, на которого тоже было грех жаловаться в плане скорости реакции. Поклонившись именитому гостю, Хисаги сел со своей стороны стола, сдержанный и торжественный, чуть перекатил мускулы на обнаженных руках, потянувшись за чашкой, согнул ногу в колене, отхлебнул из чашки и выжидательно поглядел на Бьякую. Тот добавил еще парочку доводов за пункт шестой списка и вдруг заметил, что на лице лейтенанта поблескивают капли. Впрочем, косодэ местами тоже пристало к коже, и вечно взъерошенные волосы слиплись кончиками в неровные вихры.

– Хисаги-сан, вы из бани? ― потрясенно прервал тишину Бьякуя.

– Ну да, ― чуть виновато улыбнулся Шуухей. ― Половину своего свободного времени я провожу с капитаном Комамурой, вторую половину вымываю звериный запах.

Бьякуя неблагородно хрюкнул в чашку: уж больно свежи были воспоминания о Комамуре и его… увлечениях.

– Никакой личной жизни? ― понимающе склонил голову Бьякуя, осваивая стратегию и тактику допроса.

– Ну почему же, ― смутился Шуухей. ― Шиба Куукаку.

Бьякуя второй раз поперхнулся чаем.

– Мегуми, ― заорал Хисаги, ― принеси другой сорт чая! ― и вернулся к торжественно-спокойному чаепитию.

– Как же это вас угораздило? ― все не мог оправиться от шока Бьякуя. Хисаги скромно потупился:

– Я вот все хотел уточнить у вас ― вы ведь уже вводили недворянина в великий клан? Как это делается? Куукаку как-то лениво разбираться в этом всем.

В девятом Бьякуя застрял надолго. Разъяснял Хисаги сложносочиненное делопроизводство кланов, все четыреста двадцать пять обычаев, и усиленно не замечал, как его советы превращаются в комментарии на полях все той же «Истории Сейретея» ― отличник Хисаги не утратил навыков конспектирования: записывал, поглощал литрами вкусный чай и ел печенье. Через пару часов лейтенант сослался на неотложные дела и умотал куда-то со скоростью, сопоставимой с царившей в отряде суматохой. Бьякуя убедил себя, что Шуухей улетел не на свидание к Шибе, и вычеркнул из списка соответствующий номер.



Главка 8. Нынче в школе первый класс круче института.



В десятый отряд Бьякую занесло по инерции. Хицугайя, впрочем, обрадовался дорогому гостю так неприкрыто, что уходить стало неудобно.

– Здравствуйте, капитан Кучики, здравствуйте, проходите, пожалуйста, вы совсем меня не отвлекаете…

«Тем более, что этой работой должна заниматься Мацумото,» – посочувствовал парню Бьякуя, взглянув в отчеты.

– Вот здесь чай, вот здесь, ― Тоширо открыл шкаф, и оттуда высыпались сладости, которыми тот был забит под завязку, образовав эффектную блестящую и хрустящую горку ― к чаю, мне не надо, ешьте, не стесняйтесь. Ну, а теперь ― поговорим? Что вы думаете о новой политике Ямамото-сетайчо относительно бедных районов Руконгая?

Хицугайе ощутимо не хватало умного собеседника. Парень высказывал не по летам зрелые мысли об организации всего на свете, наизусть цитировал страницами «Историю Сейретея», анализировал кадровые назначения и психологию всех шинигами разом, говорил о глобальных проблемах, пока Кучики не сбежал куда подальше, осознав, что может уже только поддакивать с умным видом, с полчаса как утратив нить разговора. «Пусть у него Ренджи чайку попьет», ― думал Бьякуя, ― «Глядишь, ума наберется».



Продолжение в комментах