"Невидимая нить", Бьякуя/Ренджи, PG-13, для city_ninja

[bleach-fest]

Название: Невидимая нить
Автор:  [KpLt] Schu von Reineke
Герои/Пейринг: Кучики Бьякуя / Абараи Ренджи
Бета:  Ана-тян (низкий поклон)
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Предупреждение: политическая паранойя
Отказ от прав: Everything belongs to Kubo-kami-sama, мой только бред. Эпиграф - "Попытка перемен" Алькор

От автора: Автор извиняется.

Написано по заявке:  city_ninja,

заявка

Ренобяк. История развития отношений. Бьякуя постепнно меняет свой взгляд на лейтенанта, не осознавая, что влюбляется. Сомнения, полунамеки, можно ревность, но без фанатизьму. Без упоминаний Хисаны по возможности или мало. Ренджи обычный: честный и простой, тренируется, скучает над отчетами, пьет с друзьями, за капитаном не бегает. Без соплей, онегай! И в Готее гомосексуализм далеко НЕ норма.


Как хотелось этот мир переменить!
Ну, не в силах мы былое забывать!
Переброшена невидимая нить -
Нам ее ни перегрызть, ни оборвать.
...
Я законы бытия видал в гробу,
Но они меня сильнее во сто раз:
Из колоды тащим за руки судьбу,
А она опять обратно тянет нас!

читать?

Глава раз



Пятно света от фонаря танцевало на поскрипывающих под ногой досках пола. Его перестилали еще при деде, позаботившемся о том, чтобы слышать из любой точки библиотеки все, что в ней происходит. Сейчас, глубоко за полночь, здесь никого не было и вновь и вновь казалось, что книги и свитки перешептываются меж собой, обсуждая привычно запоздалого гостя.
Бьякуя прошел к нужному шкафу и безошибочно достал книгу. Здесь память не подводила его ни разу, и что-то говорит, что и не подведет.
Тонкая книжица без надписей на обложке, с одним лишь индексом каталога, едва не жгла руки. Открывать ее очень не хотелось. Очень.
Бьякуя сел на пол прямо у полок и, как в детстве, подтянул колени к груди.
Страницы привычно шуршали под пальцами, словно и не было тех десятков лет, когда их не касалась ни одна рука.
По краю сознания скользнула мысль, что читать собственные приговоры в том или ином виде входит в привычку.

Все началось в тот день, когда он впервые взял в руки книгу-без-названия. Взял – и тут же отложил, услышав зов деда. Юного наследника клана ждала первая экскурсия в Генсэй, та самая, в которую его потрясли до глубины души две здоровенные собаки на поводке какого-то гайдзина. Но овчарки из-за моря не были необходимы для будущего главы Великого клана. Осталось только воспоминание, ставшее с течением лет мечтой, претворять которую в жизнь не было ни желания, ни возможности. Но детские воспоминания очень, очень живучи. Они умеют всплывать в самый неподходящий момент.
Поэтому в один прекрасный день на должность рокубантай-фукутайчо был назначен Абараи Ренджи.

Столь необычное осуществление старой мечты дало ряд еще более необычных последствий.
Бьякуя тихо вздохнул и перелистнул несколько страниц в поисках нужных ему формулировок.
Мало кто из шинигами задумывался о том, что такое рейацу и какую роль она играет в их бытии. Не было необходимости – жизнь шинигами могла быть неимоверно длинной, хотя зачастую обрывалась очень резко, что редко располагало к сложным вопросам. Зато рискнувшие искать ответов находили очень и очень многое. Как свидетельствовал опыт не одного поколения шинигами – зачастую слишком многое.
Текущий кризис, один из тяжелейших в истории Сейрейтеи, был тому слишком хорошим доказательством.
Пальцы скользили по шероховатой бумаге, отдающей желтизной – эти исследования проводили в те времена, когда наука находилась исключительно в руках высшей аристократии, а постепенно набирающим вес мелким кланам было совсем не до того. Не говоря уже о Готэй, занятом только охотой на Пустых.
Да, когда-то так и было.
Тогда и пришли к своим неожиданным выводам трое совсем еще молодых исследователей. Они принадлежали к разным кланам, но рискнули объединить силы – проблема была общей.
Результаты исследований, подкрепленные весомыми доказательствами, не понравились никому. Другим отличием той эпохи были более многочисленные семьи – и три из них вскоре не досчитались своих детей.
Благо клана всегда было превыше всего.
И будет.
Но остались записи с результатами, собранные на скорую руку книжицы, впоследствии приведенные в достойный вид старательными библиотекарями. Не зря одним из их искусств почиталось умение чинить книги, не интересуясь их содержимым.
Рейацу… рейацу определяла путь шинигами. Не только потенциалом и пределом сил, не только идеальной системой отслеживания состояния на значительных расстояниях. Рейацу была универсальной характеристикой в силу своей уникальности.
Древние ученые называли ее частотностью. Сила, по их словам, пульсировала в единственном для каждого шинигами ритме, и этот ритм влиял на жизнь своего обладателя подчас очень странно.
Если коротко и ясно – значительное совпадение ритма имело побочным эффектом влечение.
Не зависящее ни от чего помимо частоты пульсаций. Плохо поддающееся контролю. С высокой долей вероятности провоцирующее серьезные проблемы.
Лично его, Кучики Бьякуи, проблема звалась Абараи Ренджи.

Одной из особенностей «обусловленного частотным совпадением рейацу» влечения была его непременная взаимность. Совпадение действовало на обоих примерно с равной силой, но… Снова «но», вечное проклятие каждого, наделенного ответственностью и властью.
При взаимодействии рейацу шинигами, находившихся на момент на разном уровне раскрытия потенциала взаимное влечение возникало очень редко. Получалось нечто одностороннее, своеобразная фиксация менее раскрытой рейацу на более раскрытой. При не до конца развернувшейся «частотности» совпадение выходило неравным, поскольку «нераскрывшуюся» рейацу просто было невозможно считать в нужном объеме.
Ярким примером был теперь уже бывший командир Третьего, много лет издевательски хихикавший при виде печальных глаз своего фукутайчо, которому не светило ничего, кроме едких комментариев. Он так и не стал интересен Ичимару.

Курсант Духовной Академии Абараи Ренджи не понял, что именно накрепко привязало его к Бьякуе в их первую встречу. Разговор, если это можно было так назвать, во время их дурацкого боя перед несостоявшейся казнью – лучшее тому подтверждение. «Догнать, превзойти»… Хорошо, фукутайчо сам был истово уверен в своих словах. Пусть признал его, Бьякую, своим командиром, пусть успокоился и осознал себя на своем месте – понять, что все очень и очень непросто, Ренджи не мог – и к лучшему. Неприятностей хватало и так.
В первую очередь с собственными желаниями.
Раскрытие рейацу Ренджи в момент активации банкая привело к никому сейчас не нужному результату. Это стало окончательно ясно сегодня днем, когда Бьякуя поймал себя на неожиданно пристальном внимании к Ренджи. С отбытия риока обратно прошло всего два дня, и фукутайчо, радостно вернувшись к исполнению своих обязанностей, пахал как проклятый, пытаясь хоть как-то устранить «вред, причиненный отряду недостаточно добросовестным исполнением служебного долга». Вреда этого было намного меньше, чем считал Ренджи, но останавливать его порыв Бьякуя не счел нужным. Неторопливо работал, постепенно вспоминая, как это – не искать лихорадочно несуществующее решение, не держать себя в руках – держаться, чего бы это не стоило. Не пытаться срочно придумать, что делать – а просто жить. Просто смотреть по сторонам, просто обращать внимание на мелочи, просто думать.
Просто начинать работать со сложившейся милостью Айзена политической ситуацией.
Заинтересованность в собственном фукутайчо не только как в фукутайчо вставала поперек горла.
Близость к Бьякуе легко могла стать приговором в открытую Кьёка Суйгецу эпоху перемен. Где-то за морями говорили, что когда рубят лес – летят щепки. А Ренджи был слишком уязвим, и чем ближе он окажется сейчас – тем уязвимее станет. Если трогать Рукию еще побоятся, то этот… щенок просто напрашивался на неприятности.

Насколько проще стало бы жить, если поступить сейчас, как хотелось: притащить фукутайчо в дом за шкирку и объяснить, что теперь он живет здесь. Ренджи, место. Место!

Бьякуя захлопнул книгу и резко встал на ноги, гася нервный смех. По-собачьи преданный – и осознавший эту преданность - Ренджи никоим образом не был псиной, которую можно посадить на сворку. Он доказал право на свое мнение и право принимать решения, пусть вопреки всем законам, но доказал. Равно как и на искреннее, растущее день ото дня уважение и доверие своего командира.
А еще Ренджи становился смертельно опасен и для самого себя, и для обоих Кучики в нестабильной, непредсказуемой политической ситуации. Пусть пока любителей пошарить в слишком мутной после Айзена воде нет – скоро они появятся.
И к этому моменту необходимо сделать так, чтобы рокубантай-фукутайчо Абараи Ренджи не представлял собой явную опасность для Великого клана Кучики.
У князя не было никакой уверенности в том, что на сей раз он сумеет удержаться от необратимых поступков.


Глава два


Утро проведенной в размышлениях ночи казалось обыденным. Давняя привычка контролировать желания вновь сослужила добрую службу – дозевывающий фукутайчо получил ворох распоряжений, надежно удержавших его вне канцелярии на большую часть дня. Очень уж хотелось усадить Ренджи за бумаги, да и вообще продержать рядом подольше.
Ну уж нет.

Несколько часов спустя нервничающий рядовой из Тринадцатого принес почти официальное приглашение на вечернее чаепитие. Мельком удивившись – неужели его и раньше так боялись? – Бьякуя размашисто написал ответ тон-в-тон.
Разговор вряд ли будет легким, но надеяться, а тем более рассчитывать на легкость в такое время – подлинная глупость.


Ветер шелестел в резной крыше Павильона-над-Прудом, в незапамятные времена ставшего домом Укитаке Джууширо. Сухо потрескивали в очаге сосновые поленца, добавляя уюта скромному жилью.
- А, Бьякуя! Заходите, прошу вас. Сейчас, принесу еще воды…
За углом павильона стояла специальная бочка для родниковой воды. Джуусамбантай-тайчо встретил уже не одну сотню зим к тому моменту, когда в Обществе Душ появился первый чай, и умел отдать должное самым диким чужеземным правилам его приготовления. Однако в этот вечер он остановился на классическом методе Рю Ю, подтвердив догадку Бьякуи о серьезности предстоящего разговора.
Под такой чай думалось особенно хорошо.

Впрочем, разговор начался совсем не сразу. Укитаке искоса поглядывал на своего гостя, подсаливая воду после первого звука, а тот пытался вспомнить, когда же последний раз сидел вот так и наблюдал за неспешным китайским ритуалом.
- Прессованный зеленый из Юнани? – вопрос был почти лишним, но привычка уточнять все, что касалось чая, вновь дала о себе знать.
- Да, замечательная лепешка, не листья, а настоящие лопухи, - улыбнулся Укитаке. – Я слышал, такому чаю придумали какое-то специальное название…
- Торговцы, - презрительно откликнулся Бьякуя, вслушиваясь в гудение воды. Это было особым удовольствием – слушать воду в древнем, помнящем чуть ли не самого Рю Ю котле, следить за точными жестами учителя, бамбуковыми щипцами раскручивавшего воронку… Как только чай оказался в воде, Укитаке отработанным движением убрал котел из очага на кованую подставку у самого выхода к пруду и довольно сощурился на закат.
Когда в наполненных по третьему разу чашках осталось с пол-глотка чая, джуусамбантай-тайчо отставил свою:
- Времени тоже осталось мало.
Бьякуя опустил веки, соглашаясь. Право первого слова было за хозяином.

- Меня, - интонация чуть плывет, и, если бы были какие-то сомнения, они бы мигом рассеялись – сейчас Укитаке Джууширо говорит от лица командования Готэй, - меня беспокоит то обстоятельство, что схватка с Айзеном может начаться раньше, чем мы предполагаем. Положение дел в Уэко Мундо неизвестно, равно как и то, что успел сделать Айзен прежде чем открыть свое истинное лицо. – Усмешка, сопровождающая эти слова, выходит грустной и усталой. – И, кроме того, Готэй не имеет права забывать, что его первейший долг – поддержание равновесия и охрана Общества Душ.
- Вы, - тон-в-тон, - считаете, что проблемы с охраной Общества Душ неизбежны?
- Вовлечение всего командного состава в бой – вопрос решенный.
- Резервы на усиление патрулей? – привычный образ мышления командира подразделения на какое-то время отсекает все лишние сейчас мысли.
- Исчерпаны.
- Самый проблемный участок?
- Кидо, – и, на легкое удивление во взгляде собеседника. – В первую очередь нам не хватает хороших кидошников.
- Уничтожение Совета 46 так повлияло на отношения с Корпусом Кидо?
- Давайте скажем, что оно повлияло не лучшим образом…
В пруду выпрыгивает из воды и звонко рушится обратно жирный карп. Почти скрывшееся за верхушками деревьев солнце заливает комнату медным сиянием, превращая ее в декорацию старинной легенды. Или театральные подмостки, на которых разыгрывают очередную историю о вечных войнах за непонятно что.
- Великие кланы, - негромко произносит Укитаке, - всегда сами обучали своих кланников искусству кидо…
Бьякуя медленно кивает.
Предложение, даже неявно высказанное, очевидно. Усилить патрули Готэй людьми Великих кланов. Возможно, ослабить присмотр шинигами за клановыми владениями, положившись на их внутреннюю охрану.
Такие решения может принимать только совет глав Великих кланов, но кто-то должен передать это предложение. Так, чтобы о нем не узнал никто со стороны – эпоха перемен не располагает к беспечности.
А на перекрестке между шинигами и высокой аристократией стоит сейчас только князь Кучики.

- У вас очень красивые карпы, - негромко проговорил Бьякуя, любуясь просвечивающим сквозь черное кружево веток солнцем.
- Вы знаете, хорошеют буквально с каждым днем, - мягко улыбнулся Укитаке.
Предложение сделано. И будет передано.
С делами покончено.
- Я рад за них…
В чашках снова заплескался ароматный чай, разговор сам собой свернул на пруды, сады и садовые фонари. Несколько примеров из истории, несколько баек из мира живых, несколько незаметных шуток. Тихий, мирный вечер – если забыть о висящей над головой войне.
- …нет, эту конструкцию нельзя назвать очень прочной. Мой фукутайчо смог ее сломать. Случайно, - почти меланхолично добавил Бьякуя.
- Неужели? Но, как я понял со слов вашей сестры, между вами все наладилось?
- До некоторой степени, - ответ получился даже искренним.
Укитаке кивнул понимающе, и потянулся за ковшиком – разлить по чашкам остатки чая.

На полпути к дому уже совсем стемнело. Бьякуя по старой привычке возвращался по крышам – различить периодически срывающийся в шумпо силуэт мог далеко не каждый, а афишировать свои прогулки он не любил никогда.
К тому же, это подчас давало возможность услышать что-то полезное, вспомнил он, оказавшись на очередной крыше.
Судя по шуму из открытых окон, в этом здании шла офицерская гулянка, а еще оттуда тянуло рейацу его фукутайчо.
Легок на помине.
- Я не знаю, что делать, Юмичика-сэмпай, - раздалось прямо внизу, и Бьякуя понял, что остановился очень удачно. – Я не знаю, как смотреть в грустные глаза Киры и объяснять ему снова и снова, что его бывший командир – ублюдок…
- Не нравится – не смотри, - отозвался пятый офицер. – А не можешь объяснить красиво – не объясняй.
Бьякуя тихо улыбнулся и направился дальше.


Глава три

Следующим днем Бьякую впервые за несколько десятков лет вызвали на совещание у сотайчо прямо с совета глав Великих кланов. Передал экстренный вызов официальный гонец командующего, предельно почтительный, но не произнесший ни единого слова о причинах такой спешки.
Что ж, возможно, и к лучшему, если окончательные условия предоставления патрулям Готэй клановых кидошников будут обсуждать без него.

Все стало кристально ясно через секунду после того, как в зал вслед за сотайчо вошла Йоруичи.
Война.
Емкое и жесткое описание ситуации, такое характерное для Йоруичи, немедля вызвало очередную дискуссию. Ругались, как обычно, Куроцучи, Зараки и Хицугайя, остальные или напряженно обдумывали ситуацию, или ждали хода Ямамото.
Или и то, и то одновременно.
- Хватит, - начал сотайчо вроде негромко, но спорщикам хватило. – Готэй вышлет подкрепление временному шинигами Куросаки Ичиго. Второй, не менее важной задачей экспедиционной группы будет сбор и передача информации о противнике во всех его проявлениях. Командование поручается, - тяжелый взгляд скользнул по недавним спорщикам, - командиру Десятого отряда Хицугайе Тоширо. Я считаю необходимым включение в группу младшего офицера Тринадцатого отряда Кучики Рукии для обеспечения лучшего контроля над действиями временного шинигами.
- Меня волнует обеспечение безопасности моего кланника во время этой… миссии, - ровно отозвался Бьякуя. Вдруг накатила яркая, звенящая пустота, та, которой не было ни в одном его бою, та, что вымывала из сознания все лишнее, оставляя только отрешенно-точный расчет.
- Эта безопасность будет обеспечена личным составом экспедиционной группы, - кивнул Ямамото. – Это разведка боем. Хицугайя-тайчо, у вас есть предложения по возможным участникам вашей группы?
- Может кто-нибудь посоветует… чтобы не волноваться за Кучики.
- Возьми моих парней, они все жалуются, что толком подраться не вышло, - оскалился Зараки.
- Всех? – саркастически вскинул брови джуубантай-тайчо.
- Я думаю, хватит Мадарамэ-сан и Айясегавы-сан, - примирительно замахал рукой Кьёраку. – Не так ли, Яма-джии?
Судя по всему, идея отправить на грунт отличившихся в недавнем инциденте сотайчо понравилась:
- Так.
Бьякуя впервые за все совещание посмотрел на Ямамото.
- Не думаю, что офицеры Одиннадцатого будут думать о моем кланнике. Если им представится хорошая драка.
- Бой – главное в жизни мужчины, - хмыкнул Зараки.
Укитаке выразительно прокашлялся, привычно обрывая этим все разговоры.
- Не посчитает ли Кучики-тайчо возможным отправить на грунт своего фукутайчо?
- А дела отряда? – холодно поинтересовался Бьякуя. Сквозь ясную отрешенность полыхнула радость – вечерний разговор сработал как надо. Судя по всему, неопределенно-искреннюю фразу про отношения с Ренджи Укитаке истолковал в самом выгодном сейчас свете.
- Абараи-фукутайчо прекрасно доказал, что безопасность вашей сестры ему небезразлична, не так ли? – мягко улыбнулся Укитаке.
- Хорошо, - уронил Бьякуя, приопуская ресницы – пустота стремительно уходила, и ни в коем случае нельзя было переиграть.
Если все заинтересованные посчитают, что отношения командования Шестого еще не наладились, он будет только в выигрыше.

Эпилог.

Вечер возвращения в Общество Душ вымотал Ренджи едва не сильнее боя с арранкаром. Заполнение бумаг, помеченных эмблемой Первого и Второго отрядов, заняло несколько часов, и когда фукутайчо наконец разогнулся, за окном давно стемнело.
На краю стола лежала непонятно откуда взявшаяся записка.
Особняк Кучики? Прямо сейчас?

Его провели в один из дальних павильонов. Задвинули ставни за спиной.
За дополнительным экраном стоял низкий столик с грудой свитков и кувшинчик для сакэ.
Не успел Ренджи удивиться, как появился командир, в темно-синем кимоно и затканной облаками хаори. Кивком велел сесть.
- Ренджи. Когда завтра к тебе придет моя сестра, ты согласишься со всеми ее предложениями. – Голос высокородного был привычно негромок и размерен. – Но если это будет не предложение немедленно бежать на помощь Куросаки, ты тотчас придешь ко мне.
- Но… тайчо… - Ренджи осекся, понимая, что и двух слов связать не сможет.
- Ты понял? Все, что касается помощи Куросаки, меня... устраивает.
- А… Приказ сотайчо?
- Можешь не волноваться на этот счет, - глаза Бьякуи мрачно блеснули.
Точно, сейчас, когда нет Совета 46, Ямамото-сотайчо может приказать только командиру Шестого отряда.
А князю Кучики никто не указ.
- Я все сделаю точно как надо. – Ренджи низко поклонился, коснувшись лбом пола.
- Спасибо. – Бьякуя помолчал, глядя на столик, потом посмотрел Ренджи прямо в глаза. – Ренджи, наливай.
Разливал фукутайчо слегка трясущимися руками – не ждал такого предложения.
- Кампай! - поднял пиалу командир.
- Кампай! – откликнулся Ренджи.
И чуть не выронил пиалу, услышав звонкий свист.
- Т-тайчо?
Бьякуя опустил свою, чуть прищурясь.
У командира – у князя Кучики – свистящая пиалка?

Уже за воротами особняка, все еще не придя в себя от фокуса со свистом, Ренджи спросил у показавшейся из-за крыш Луны:
- Интересно, а что еще вот такого я про него не знаю?