Я иду к рассвету, только бы дойти.
Название: Trescientos años de soledad (Триста лет одиночества)
Автор: jerry-puma
Бета: AngelicWings, Dako Serebro
Герои/Пейринг: Шиба Кайен\Миако, Кано Ашидо, Ичиносе Маки, Укитаке Джууширо
Рейтинг: R
Жанр: джен
Краткое содержание:Шиба Кайен глазами окружающих. Даже таких замечательных парней иногда не любят.
Предупреждение: Возможное АУ. Первое лицо. Концовка может толковаться, как скверная.
Спойлеры:гм... да вроде нет.
Отказ от прав: Кубо имеет всех и мой мозг тоже.
Написано по заявке:
заявка Флешбеки про Кайена - юношество/учеба в академии/как стал лейтенантом. Либо отношения с Куаккаку в детстве.
2. Юмор на тему Укитаке и рвущихся на должность лейтенанта товарищей.
3. Юмор про празднование чьего-то ДР в 11-м отряде, только без банального "как все напились". Организация праздника.
4. Если совсем-совсем ничего не пойдет - юморной романс Кьёраку/Нанао-чан, без рейтинга.
Дополнительно:
УМОЛЯЮ, БЕЗ ЯОЯ!! И инцеста.
Уже проспойлерили все, что можно.
Предупреждаю - оно ни грамма не доброе...
Хотя кто его знает, что у него на уме на самом деле, у этого Ашидо.
читать фик
300 лет назад
1.
Я – обычный шинигами-студент. У меня похмелье.
- Кано-сэмпай!
Поднимаю тяжелую голову с учебников.
- Сэмпай, перерождайся по-быстрому, тут дельце есть.
Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за моей спиной. Шиба. Наследник благородного дома, с виду – повеса и лоботряс, но будь это действительно так, не оказались бы мы с ним сейчас на одном курсе – шестом. Я, как и положено посредственностям, учился на первом шесть лет назад, а Кайен – еще этой осенью. И все-таки он зовет меня сэмпаем, хоть какое-то утешение безнадежно обвисшей гордости.
- И?
- Ой, как все запущено, - резюмирует Кайен и пихает мне в нос что-то, пахнущее сточными канавами Руконгая.
- Это, надеюсь, не надо пить? – отплевываюсь я.
- Нет, достаточно понюхать, - ржет Шиба и уже тянет мое вяло сопротивляющееся тело в коридор.
Да, повезло же мне с соседом по комнате. Уже месяц как повезло, с тех пор, как его перевели на шестой курс.
- Ашидо-кун! На тебе что, двенадцатый отряд яды испытывал? - теперь еще и Ичиносе, куратор учебного взвода.
Такое впечатление, что Кайен решил протащить меня по всей казарме и преподать молодежи наглядный пример на тему: «почему пить плохо».
- Все в сборе, - радостно заключает Шиба и прислоняет меня к стенке. – Можно начинать операцию.
- Избавь ками-сама, - отмахиваюсь я. – Что ты там опять задумал, Кайен? Мало было прошлого раза? Еле спаслись же от Уноханы-тайчо!
- Лучше бы мне тоже знать, что вы задумали, - Ичиносе скрестил руки на груди и сверлит взглядом Шибу. Как на том еще косодэ не задымилось.
- Всему-то учить надо, - бубнит Кайен, и от дружеского шлепка по плечу Ичиносе пятится. – В казармах творится чудовищная несправедливость и все такое, добро попрано и загнуто злом, в какую позу – уточнять не буду, это, ребятишки, на откуп вашей испорченности.
- Шиба… - устало тянет Маки. – У меня летучка через пять минут, давай сразу к делу.
Кайен панибратски сгребает нас в кучу и заговорщическим тоном сообщает:
- В общем, извращенца ловить будем. Девчонки мне тут пожаловались: повадился один шуровать по ночам в женской казарме.
- Это дело… - начинает было Ичиносе, подразумевая, не иначе как, второй отряд или хотя бы старшего по общежитию.
- Эй, вы чего на меня так уставились! Да мне честь великого дома не позволяет опускаться до такой низости! – отпирается Шиба, уморительно изображая извращенца.
Я смеюсь и потихоньку смиряюсь с тем, что следующую ночь буду, как идиот, стоять на стреме под окнами женской казармы, каждые пять минут обмирая от переклички часовых, а эти двое, пусть один и застыл сейчас с непроницаемой рожей, будут наслаждаться женским обществом.
Потом, скорее всего, комендантши поднимут тревогу, и меня схватят. На Ичиносе никто не подумает – тот вроде как сам следит за порядком. Скажет: был при исполнении.
Кано Ашидо – вечно крайний. Потому что старший – должен был проследить.
И потому что Кайен – молодой и гениальный, а я – типичный кандидат на место десятого офицера, и то, если повезет.
Я завидую ему, но не восхищаться не могу.
2.
У Укитаке-сенсея белые волосы и грустные глаза.
Когда он учит меня кендо, думать об этом нет времени.
По кендо я пока лучший на курсе. Иногда даже надеюсь, что дружба с сенсеем и эти успехи помогут мне попасть в тринадцатый отряд. Но с тех пор, как появился Шиба Кайен, в моей карьере все под вопросом. И не только в карьере.
Я стараюсь об этом не думать, ведь каждая частица моего тела кричит: «это друг!». Да и мне кажется, что я не способен на зависть.
- Ашидо-кун, ты в порядке? – и вот я уже лежу на полу, поперек груди горит новообретенный синяк от шиная, а Укитаке-сенсей обеспокоено смотрит, убился его ученик или еще не совсем.
- Да, сенсей, - пытаюсь сказать я. Глаза слезятся, дышать нечем.
- Ты был недостаточно внимателен, Ашидо-кун. Могу ли я спросить, что отвлекает тебя от тренировки?
Я слишком уважаю сенсея, чтобы сказать ему.
- Недосыпаю, сенсей.
- Это я вижу, - нет, не поверил. – Ничего. Время еще есть. Зачет по кендо будет только через месяц, постарайся хоть перед ним хорошенько выспаться.
Потом мы пьем чай и разговариваем о бонсай, которыми Укитаке-сенсей заполонил все расположение своего отряда. Я слушаю вполуха, но когда учитель вскользь хвалит Шибу, мое внимание сосредотачивается. Оно похоже на черный водоворот рейацу Пустого.
Теперь я знаю, что так выглядит настоящая зависть.
3.
Миако-сан – лучшая на втором курсе среди девушек.
И мне, по правде говоря, плевать на ее учебные успехи.
Я не люблю мужеподобных девиц, такими наша Академия забита до отказа.
А Миако традиционна и прекрасна, и порой вечерами я представляю ее в наряде блистательной гейши.
Пару раз мы встречались. Этого недостаточно, чтобы сказать – мы встречаемся, я знаю. Но уже можно начать осторожно говорить, что дело сдвинулось с мертвой точки.
Лучшее качество некоторых посредственностей вроде меня – упрямство. Я упрям. И цель я себе поставил.
- Кано-сан! - я застываю с подносом посреди очереди. Сзади нетерпеливо пихают изголодавшиеся сокурсники, но сейчас я готов дать им передохнуть от голода.
- Давненько не виделись, Миако-химэ!
Она смеется, «химэ» называю ее только я.
Похоже, я немного продвинулся. Пора переходить к более активным действиям – позвать на прогулку.
- Вы с Шибой-сан вчера поймали извращенца?
- Можете спать спокойно, - заверяю я. – Но могу ли я в качестве благодарности попросить часок вашего драгоценного времени на прогулку?
И я вижу – будет не час, а два или даже три. Уже хочу условиться о времени, но тут тяжелый удар в спину швыряет меня на котлы с едой, и сквозь раздраженную ругань поваров до меня доносится голос Кайена:
- Как дела у прекрасной Миако-доно?
Меня обожгло мисо-супом, на меня наступили, а гордость растоптана по полу вместе с моим обедом. И ведь не специально!
- Кайен-доно! – смеется Миако-сан.
Что бы я сейчас не сделал, я буду выглядеть идиотом. Еще не хватало, чтобы Кайен заметил меня и бросился спасать. Проползаю мимо котлов в кухни, там отмываюсь и ухожу через склады.
Глотая сакэ в обществе твердящего о справедливости Ичиносе, я пытаюсь убедить себя, что это еще не ненависть.
Шиба Кайен слишком хорош, чтобы его ненавидеть. Но у меня уже так много причин.
4.
Когда за две недели до выпускного экзамена по Сейрейтею внезапно разбегаются странные создания, никто даже не сомневается, кто их выпустил. Вопрос только – специально ли. Мне хочется думать, что нет, но репутация Хикифунэ-тайчо склоняет к другому ответу.
Студентов-старшекурсников поднимают по тревоге в три утра и запускают через северные ворота в Сейрейтей - помогать загонщикам.
- Хикифунэ-тайчо приказала не убивать! Они не опасны! – надрывается взводный.
Что-то мне не верится. Твари размером с лошадь, дивно зубастые и имеют слишком много выдающихся наружу костей, чтобы быть домашними любимцами капитана двенадцатого отряда.
Одна мирно разгребает садик, и, похоже, не обращает на нас внимания. Взводный, оглядевшись, приказывает взять в окружение – мы исполняем. Из соседнего переулка слышу ровные приказы Ичиносе.
Тварь отхватывает взводному половину туловища прежде, чем мы успеваем это разглядеть. Пояс хакама тоже остался у зверя в пасти, и с ковыляющих по инерции ног падает одежда. Кого-то выворачивает.
А я вспоминаю, что у меня есть меч, и я лучший на курсе по кендо. Плевать, что это милая зверюшка ученых. Мне хочется прекратить это, прекратить сейчас, и еще мне хочется славы.
Тварь дохнет на месте, разрубленная пополам, как тот взводный. Рядовой, зазевавшийся в непосредственной близости от еще дергающихся клешней, смотрит на меня полным обожания взглядом.
Потом я слышу женский крик. Чтобы узнать голос, мне хватает и доли секунды. Шунпо всегда давалось мне особенно хорошо – наверное, благодаря кендо, - я уже в переулке, где стадо тварей зажало взвод из девятого и нескольких младшекурсниц.
Как она здесь оказалась? Почему, Менос задери, НИКТО НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ?
Холодный пот покрывает меня целиком. Зубы стучат так, что я рискую остаться без языка.
Я рискую остаться и без головы тоже.
Тут слишком много тварей. И они опасны.
Меня хватает на четырех. Пятую уничтожила Миако-химэ, ободряюще подмигнув мне.
- Что ты здесь делаешь? - ору я севшим голосом.
- Не хочу быть трусишкой, - одними губами отвечает она.
Я не ждал от нее другого. Никто не ждал.
Шестая тварь ранит меня в плечо, и я перекладываю меч в левую руку. Челюсти седьмой перекусывают мне ее, занпакто звенит о брусчатку, а я, почти теряя сознание, слышу на границе черноты:
- Суитен сакамаке, Неджибана!
И благодарность мешается во мне с тем, чему я все еще боюсь дать название.
5.
Из-за поврежденных рук я проваливаю экзамен по кендо и остаюсь на второй год. Укитаке-сенсей утешает меня и отпаивает чаем, но в пересдаче отказывает.
Мне не хочется возвращаться в казарму, в пустоту и одиночество, к выученным наизусть учебникам и конспектам, к шинаям и бокенам, к пропахшей индиго комнате.
Шиба Кайен больше не мой сосед. Он окончил Академию с отличием. Я рад за него.
- Кстати, Ашидо-кун, ты слышал, что решился вопрос с лейтенантом в моем отряде?
Я замираю, не донеся чашку до рта. И рот нужно закрыть. Со-тайчо долго не мог подобрать подходящую кандидатуру, и у нас в Академии даже шутили, что все это уже затянулось, как смотрины у капризной невесты. Я так не шутил и втайне мечтал однажды примерить шеврон лейтенанта тринадцатого отряда.
- Неужели нашли? – неловко улыбаюсь я.
- Нашли. Да ты его знаешь! Это же твой сосед по комнате и напарник по хулиганствам…
Сперва я почему-то придумываю себе оправдания против «хулиганств», будто бы и не меня Укитаке-сенсей время от времени снисходительно буксировал в казарму вместо гаупвахты.
Потом – зависть, ненависть и отчаянные попытки загнать их на место. В помойной яме им место.
- Шиба Кайен. Невероятно, - машинально говорю я. – Только из Академии, и сразу в лейтенанты. Вы уверены, сенсей?
- Уверен. Не беспокойся, вот доучишься, я посодействую, чтобы тебя распределили в мой отряд. Время есть, Ашидо-кун. Здесь ТАК много времени, - последняя фраза обращена уже к желтоватой луне за окном додзе.
Я еще не понимаю того, что он сказал. Мне кажется, что жизнь кончена уже сейчас.
Я ошибаюсь.
6.
Кайен и Миако-химэ женятся, когда меня уже принимают в одиннадцатый отряд.
От предложения Укитаке-сенсея я отказываюсь сам, он вежливо, и как мне показалось, одобрительно кивает.
В одиннадцатом служит лейтенантом Ичиносе, так что мне не так уж плохо.
Здесь многие – такие же, как я. Упрямые, добившиеся силы кровью и потом посредственности.
На свадьбе я напиваюсь и долго блюю у оросительной канавы. Меня поддерживает за плечи рядовой, тот самый, которого я когда-то спас. Его зовут Хироши. У него все такое же выражение лица, как в ту ночь, когда разбежались зверюги Хикифунэ-тайчо.
Мне противно, но я рад, что хоть для кого-то остаюсь героем.
200 лет назад
7.
Я - командир третьего звена одиннадцатого отряда.
Если рядом нет сияющего идеала, собственная серость кажется вполне приемлемой.
Однажды средь бела на центральную площадь Сейретея с неба валятся Пустые. Целыми полчищами, словно спасающиеся от лесного пожара звери. Мое звено несет дежурство у Сокиоку, и мы оказываемся на месте первыми.
Я не знаю, что происходит, но почему-то хочется честить на все лады капитана двенадцатого отряда.
В небе рваная дыра вместо солнца.
- Не паниковать! – приказываю я. – Не дайте им разбежаться!
Краем уха сквозь многоголосый рев Пустых слышу трещотки – дали сигнал тревоги. Значит, надо всего лишь продержаться, пока не подоспеет подкрепление.
Только я так не могу.
Я ведь не тот, кем тогда выставили меня обстоятельства. Той ночью я убил четырех тварей прежде, чем мне перегрызли руки.
Оглядываюсь на звено – у них в глазах тот же психованный азарт, что и у меня. Никто из нас не встречал столько Пустых разом. И не надеялся.
- Мы их сделаем, Кано-сан? – под руку, с такой явной верой спрашивает Хироши.
- Куда денемся! – сплевываю я.
И мы бросаемся в мясорубку. Некогда отвлекаться, в горячке битвы едва хватает малых долей секунды, чтобы уйти от удара и нанести свой.
Так не пойдет. Успеваю заслонить от клешни Пустого запаниковавшего новобранца. Сильно бью мальчишку под дых, пусть осознает себя.
- К нам идут тринадцатый и девятый! – кричат слева.
- Бей! Не расслабляться! – ору я, что есть дыхания.
Воздух кипит от вспышек кидо, освободившейся духовной энергии и взвешенных капелек крови. Их слишком много.
Перед глазами красно. Едва могу рассмотреть прореху на небе, через которую пытаются сбежать Пустые.
- Так им!
- Смотри, хвосты поджали!
- А там что такое?
Я тру глаза перепачканными кровью руками. Зрение не сразу становится лучше.
- Там наши…
И сам заметил. Это странно – обычно Пустые не берут пленных. Но эти необычны уже и тем, что объявились в самом сердце Сообщества Душ. Они прихватили пятерых наших раненых и с ними бросились обратно в свой портал.
- Что будем делать? – Хироши дергает меня за рукав.
- Спасать, вот что.
Идти ли за ними? У меня нет выбора. И это даже не вопрос воинской чести.
«Кайен поступил бы точно так же», - почему-то думаю я и улыбаюсь.
Портал похож на зловонную пасть болотного хищника, раззявленную в ожидании незадачливого путника. Это я понимаю, но только когда он закрывается за спиной последнего из моего звена.
Нас впустили.
Что ж, если у врага стояла задача прихватить с собой побольше шинигами, то мы ему здорово помогли. А уж встретить нас тут найдется кому.
Я никогда не видел столько Пустых разом. Кажется, нет ни миллиметра пространства, где не скалился бы какой-нибудь причудливый монстр. Мне в колени будто бы вкрутили по ледяному болту. Поэтому я еще стою, хотя не уверен, могу ли двигаться.
- К-к-к-кано-сан… они едят…
Да, они их едят. Наших раненых. Они Пустые, видите ли, они едят шинигами. А когда они доедят раненых, они будут есть нас.
- В атаку! К бою! – командую я.
И успеваю заметить в глазах моих солдат облегчение.
Они были слишком слабыми, такими же, как их командир.
40 лет назад
8.
Я – шинигами, который носит маску Пустого. Это не моя маскировка.
- Я до сих пор не выяснил, кто поставил эту ловушку, - говорю я могилам. Возле них нет призраков. Жаль, я был бы им рад.
- Но я буду искать, - говорю я.
- Я буду сражаться, клянусь, - говорю я.
И мне кажется, что мой голос – единственный, который я могу теперь услышать.
Но Пустые любят разговаривать.
Первые сто лет, убивая их, я молчу.
Потом, когда притупляются уже все эмоции, кроме холодной, неутолимой жажды не то убийства, не то мести, Пустых, которые рассказывают интересные новости, я уничтожаю немного медленнее.
Этого Пустого я не убил.
Он тащится по лесу Меносов, спина перебита, и в позвоночнике застрял длинный костяной шип. Это даже не адьюкас. Просто очень крупный, очень живучий…
- ЧТО???
Я не знаю, настолько ли я уже повредился рассудком.
Тварь издыхает и будет вскоре пожрана своими собратьями, я даже не хочу ее добивать. Но там, где я еще секунду назад видел Пустого, среди камней по-пластунски, волоча ноги, ползет Шиба Кайен, его форма изорвана, а из спины торчит острие чьего-то меча.
Я давлю крик.
Моя зависть. Моя ненависть. Мой друг.
Его не может здесь быть.
- Кайен!
Пустой ползет дальше. Это просто Пустой, а я слишком долго живу тут, сражаясь как заведенный.
Это Кайен.
Мне нечего терять, но я и не рискую. С моим нынешним уровнем эта тварь мне не опасна. С моим нынешним уровнем мне не опасна дюжина Меносов. Жаль, некому оценить.
Все-таки Пустой. Но очень странный Пустой. Он словно мигает, меняя очертания. И это не обман зрения.
- Убей, - хрипит он. Голос Шибы. Я не верю, что Кайен может быть здесь. С хорошими парнями как он не случаются такие вещи.
Или так думает моя зависть?
- Убей!
- Кайен, это ты?
Тварь останавливается, перестает чертить на пыльных камнях дорожку то ли крови, то ли слизи. Господи, она похожа на гусеницу с выпущенными кишками.
- Тебе нужны доказательства, сэмпай?
- Тебя не может здесь быть, - твердо говорю я.
У тебя не может быть щупалец вместо половины тела, - молчу я, борясь с тошнотой.
- Ашидо, твою мать, скорее, - и его голос все меньше напоминает Кайена.
Я радуюсь тому, что галлюцинация отступила. Возможно, когда-то я его ненавидел. Возможно, когда-то я ему завидовал. Уэко Мундо выморозило меня. И все равно, я никогда не смог бы ЕГО убить.
Ораве растревоженных Меносов я почти радуюсь.
- Тут недалеко есть пещера, - говорю я Пустому. – Ползи туда. Я скоро вернусь, тогда разберемся.
- Ашидо… - это уже шорох песка, а не голос. – Помнишь, извращенца ловили? А ты на стреме был… А Укитаке-сенсея помнишь?
Я разворачиваюсь и ухожу в шунпо, чтобы не слышать.
Настоящее время
9.
Он – девятый Эспада.
И знать бы, кто теперь я.
Я вижу его и думаю, что обознался. В пустыне Уэко Мундо, как и во всякой пустыне, бывают миражи. Да и откуда у Шибы возьмется эта нелепая белая одежда.
Он стоит слишком далеко, чтобы заметить меня. Я похож на одичавшего арранкара, к тому же хорошо умею прятать рейацу. Но он все равно поворачивается точно в мою сторону. Смотрит прямо на меня.
Я обливаюсь потом, хотя пальцы босых ног давно онемели от холода. Пески Уэко Мундо сделаны из ледяной стеклянной крошки.
Мне кажется, я слышу:
- Сэмпай, иди уже сюда.
И я иду. Не сразу понимаю, куда и к кому. Здесь не может быть Кайена. В пределах видимости Лас Ночес, гораздо глубже, чем я когда-либо позволял себе забираться, никак не может быть Шибы Кайена. Шумного удивительно одаренного шинигами, которого я возненавидел.
Возненавидел потому, что был слабее, и вместо того, чтобы побороть собственную слабость, обиделся на весь мир. В Уэко Мундо мне самое место.
Я стою, воткнув занпакто в землю, точно посох. Завалившись на него всем весом, подобно древнему старцу.
А он стоит на песке, полы белого плаща плещутся на ветру. У него рейацу Пустого, такая же отвратительная, как те щупальца, что он тяжело волок по камням…
Мое сознание подкидывает спасительный вариант – это не Кайен. Это Пустой, который каждому показывает что-то, чего тот, скажем, боится.
Мне не нужны спасительные варианты.
Я вижу, как существо, бывшее некогда Кайеном, жрет пойманного молниеносным движением адьюкаса. Поглощает с жадностью и деловитостью примитивной жизни.
- Девятый эспада, Аарониэро Аллуриэри, - говорит мне перед смертью другой адьюкас. Мое спасибо за информацию разрубает надвое его маску.
А я понимаю, что должен делать теперь.
10.
Я – шинигами, живущий среди Пустых. Я пустая оболочка.
Надо мной завал из камней, вчера я сделал его специально, узнав, что мои недавние знакомые возвращаются.
Я узнаю и многие другие новости.
Одна из них – хорошая.
- Ашидо, где ты? – это кричит Рукия откуда-то сверху.
Как легко подняться, откликнуться на зов и уйти. Забыть и уйти, вернуться чистеньким.
Забыть, что не достиг хотя бы даже последней своей цели, последнего столба в веренице кособоких вех своей жизни. Этой цели уже достиг за меня кто-то другой.
- Эй, приятель, некогда собирать вещи! – кажется, этот голос зовут Ренджи.
Откидываюсь на камни, закрываю глаза. Очень легко убедить себя, что крики звучат только в моей голове. В ней вообще звучит очень много разных криков.
- Убей меня, Ашидо, - просит Пустой голосом Кайена.
- Что делать? – вопрошает Хироши, а в его спине клешня Пустого.
Просто еще один голос в хоре. Похоже на завывание ветра, знаете, в этих скалах порой такие ветра…
Они кричат еще около часа. Потом уходят, собираясь искать в другом месте. Я вздыхаю с облегчением.
Вчера мой занпакто сломался. И я уже никуда не пойду.
КОНЕЦ.
Автор: jerry-puma
Бета: AngelicWings, Dako Serebro
Герои/Пейринг: Шиба Кайен\Миако, Кано Ашидо, Ичиносе Маки, Укитаке Джууширо
Рейтинг: R
Жанр: джен
Краткое содержание:Шиба Кайен глазами окружающих. Даже таких замечательных парней иногда не любят.
Предупреждение: Возможное АУ. Первое лицо. Концовка может толковаться, как скверная.
Спойлеры:гм... да вроде нет.
Отказ от прав: Кубо имеет всех и мой мозг тоже.
Написано по заявке:
заявка Флешбеки про Кайена - юношество/учеба в академии/как стал лейтенантом. Либо отношения с Куаккаку в детстве.
2. Юмор на тему Укитаке и рвущихся на должность лейтенанта товарищей.
3. Юмор про празднование чьего-то ДР в 11-м отряде, только без банального "как все напились". Организация праздника.
4. Если совсем-совсем ничего не пойдет - юморной романс Кьёраку/Нанао-чан, без рейтинга.
Дополнительно:
УМОЛЯЮ, БЕЗ ЯОЯ!! И инцеста.
Уже проспойлерили все, что можно.
Предупреждаю - оно ни грамма не доброе...
Хотя кто его знает, что у него на уме на самом деле, у этого Ашидо.читать фик
300 лет назад
1.
Я – обычный шинигами-студент. У меня похмелье.
- Кано-сэмпай!
Поднимаю тяжелую голову с учебников.
- Сэмпай, перерождайся по-быстрому, тут дельце есть.
Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за моей спиной. Шиба. Наследник благородного дома, с виду – повеса и лоботряс, но будь это действительно так, не оказались бы мы с ним сейчас на одном курсе – шестом. Я, как и положено посредственностям, учился на первом шесть лет назад, а Кайен – еще этой осенью. И все-таки он зовет меня сэмпаем, хоть какое-то утешение безнадежно обвисшей гордости.
- И?
- Ой, как все запущено, - резюмирует Кайен и пихает мне в нос что-то, пахнущее сточными канавами Руконгая.
- Это, надеюсь, не надо пить? – отплевываюсь я.
- Нет, достаточно понюхать, - ржет Шиба и уже тянет мое вяло сопротивляющееся тело в коридор.
Да, повезло же мне с соседом по комнате. Уже месяц как повезло, с тех пор, как его перевели на шестой курс.
- Ашидо-кун! На тебе что, двенадцатый отряд яды испытывал? - теперь еще и Ичиносе, куратор учебного взвода.
Такое впечатление, что Кайен решил протащить меня по всей казарме и преподать молодежи наглядный пример на тему: «почему пить плохо».
- Все в сборе, - радостно заключает Шиба и прислоняет меня к стенке. – Можно начинать операцию.
- Избавь ками-сама, - отмахиваюсь я. – Что ты там опять задумал, Кайен? Мало было прошлого раза? Еле спаслись же от Уноханы-тайчо!
- Лучше бы мне тоже знать, что вы задумали, - Ичиносе скрестил руки на груди и сверлит взглядом Шибу. Как на том еще косодэ не задымилось.
- Всему-то учить надо, - бубнит Кайен, и от дружеского шлепка по плечу Ичиносе пятится. – В казармах творится чудовищная несправедливость и все такое, добро попрано и загнуто злом, в какую позу – уточнять не буду, это, ребятишки, на откуп вашей испорченности.
- Шиба… - устало тянет Маки. – У меня летучка через пять минут, давай сразу к делу.
Кайен панибратски сгребает нас в кучу и заговорщическим тоном сообщает:
- В общем, извращенца ловить будем. Девчонки мне тут пожаловались: повадился один шуровать по ночам в женской казарме.
- Это дело… - начинает было Ичиносе, подразумевая, не иначе как, второй отряд или хотя бы старшего по общежитию.
- Эй, вы чего на меня так уставились! Да мне честь великого дома не позволяет опускаться до такой низости! – отпирается Шиба, уморительно изображая извращенца.
Я смеюсь и потихоньку смиряюсь с тем, что следующую ночь буду, как идиот, стоять на стреме под окнами женской казармы, каждые пять минут обмирая от переклички часовых, а эти двое, пусть один и застыл сейчас с непроницаемой рожей, будут наслаждаться женским обществом.
Потом, скорее всего, комендантши поднимут тревогу, и меня схватят. На Ичиносе никто не подумает – тот вроде как сам следит за порядком. Скажет: был при исполнении.
Кано Ашидо – вечно крайний. Потому что старший – должен был проследить.
И потому что Кайен – молодой и гениальный, а я – типичный кандидат на место десятого офицера, и то, если повезет.
Я завидую ему, но не восхищаться не могу.
2.
У Укитаке-сенсея белые волосы и грустные глаза.
Когда он учит меня кендо, думать об этом нет времени.
По кендо я пока лучший на курсе. Иногда даже надеюсь, что дружба с сенсеем и эти успехи помогут мне попасть в тринадцатый отряд. Но с тех пор, как появился Шиба Кайен, в моей карьере все под вопросом. И не только в карьере.
Я стараюсь об этом не думать, ведь каждая частица моего тела кричит: «это друг!». Да и мне кажется, что я не способен на зависть.
- Ашидо-кун, ты в порядке? – и вот я уже лежу на полу, поперек груди горит новообретенный синяк от шиная, а Укитаке-сенсей обеспокоено смотрит, убился его ученик или еще не совсем.
- Да, сенсей, - пытаюсь сказать я. Глаза слезятся, дышать нечем.
- Ты был недостаточно внимателен, Ашидо-кун. Могу ли я спросить, что отвлекает тебя от тренировки?
Я слишком уважаю сенсея, чтобы сказать ему.
- Недосыпаю, сенсей.
- Это я вижу, - нет, не поверил. – Ничего. Время еще есть. Зачет по кендо будет только через месяц, постарайся хоть перед ним хорошенько выспаться.
Потом мы пьем чай и разговариваем о бонсай, которыми Укитаке-сенсей заполонил все расположение своего отряда. Я слушаю вполуха, но когда учитель вскользь хвалит Шибу, мое внимание сосредотачивается. Оно похоже на черный водоворот рейацу Пустого.
Теперь я знаю, что так выглядит настоящая зависть.
3.
Миако-сан – лучшая на втором курсе среди девушек.
И мне, по правде говоря, плевать на ее учебные успехи.
Я не люблю мужеподобных девиц, такими наша Академия забита до отказа.
А Миако традиционна и прекрасна, и порой вечерами я представляю ее в наряде блистательной гейши.
Пару раз мы встречались. Этого недостаточно, чтобы сказать – мы встречаемся, я знаю. Но уже можно начать осторожно говорить, что дело сдвинулось с мертвой точки.
Лучшее качество некоторых посредственностей вроде меня – упрямство. Я упрям. И цель я себе поставил.
- Кано-сан! - я застываю с подносом посреди очереди. Сзади нетерпеливо пихают изголодавшиеся сокурсники, но сейчас я готов дать им передохнуть от голода.
- Давненько не виделись, Миако-химэ!
Она смеется, «химэ» называю ее только я.
Похоже, я немного продвинулся. Пора переходить к более активным действиям – позвать на прогулку.
- Вы с Шибой-сан вчера поймали извращенца?
- Можете спать спокойно, - заверяю я. – Но могу ли я в качестве благодарности попросить часок вашего драгоценного времени на прогулку?
И я вижу – будет не час, а два или даже три. Уже хочу условиться о времени, но тут тяжелый удар в спину швыряет меня на котлы с едой, и сквозь раздраженную ругань поваров до меня доносится голос Кайена:
- Как дела у прекрасной Миако-доно?
Меня обожгло мисо-супом, на меня наступили, а гордость растоптана по полу вместе с моим обедом. И ведь не специально!
- Кайен-доно! – смеется Миако-сан.
Что бы я сейчас не сделал, я буду выглядеть идиотом. Еще не хватало, чтобы Кайен заметил меня и бросился спасать. Проползаю мимо котлов в кухни, там отмываюсь и ухожу через склады.
Глотая сакэ в обществе твердящего о справедливости Ичиносе, я пытаюсь убедить себя, что это еще не ненависть.
Шиба Кайен слишком хорош, чтобы его ненавидеть. Но у меня уже так много причин.
4.
Когда за две недели до выпускного экзамена по Сейрейтею внезапно разбегаются странные создания, никто даже не сомневается, кто их выпустил. Вопрос только – специально ли. Мне хочется думать, что нет, но репутация Хикифунэ-тайчо склоняет к другому ответу.
Студентов-старшекурсников поднимают по тревоге в три утра и запускают через северные ворота в Сейрейтей - помогать загонщикам.
- Хикифунэ-тайчо приказала не убивать! Они не опасны! – надрывается взводный.
Что-то мне не верится. Твари размером с лошадь, дивно зубастые и имеют слишком много выдающихся наружу костей, чтобы быть домашними любимцами капитана двенадцатого отряда.
Одна мирно разгребает садик, и, похоже, не обращает на нас внимания. Взводный, оглядевшись, приказывает взять в окружение – мы исполняем. Из соседнего переулка слышу ровные приказы Ичиносе.
Тварь отхватывает взводному половину туловища прежде, чем мы успеваем это разглядеть. Пояс хакама тоже остался у зверя в пасти, и с ковыляющих по инерции ног падает одежда. Кого-то выворачивает.
А я вспоминаю, что у меня есть меч, и я лучший на курсе по кендо. Плевать, что это милая зверюшка ученых. Мне хочется прекратить это, прекратить сейчас, и еще мне хочется славы.
Тварь дохнет на месте, разрубленная пополам, как тот взводный. Рядовой, зазевавшийся в непосредственной близости от еще дергающихся клешней, смотрит на меня полным обожания взглядом.
Потом я слышу женский крик. Чтобы узнать голос, мне хватает и доли секунды. Шунпо всегда давалось мне особенно хорошо – наверное, благодаря кендо, - я уже в переулке, где стадо тварей зажало взвод из девятого и нескольких младшекурсниц.
Как она здесь оказалась? Почему, Менос задери, НИКТО НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ?
Холодный пот покрывает меня целиком. Зубы стучат так, что я рискую остаться без языка.
Я рискую остаться и без головы тоже.
Тут слишком много тварей. И они опасны.
Меня хватает на четырех. Пятую уничтожила Миако-химэ, ободряюще подмигнув мне.
- Что ты здесь делаешь? - ору я севшим голосом.
- Не хочу быть трусишкой, - одними губами отвечает она.
Я не ждал от нее другого. Никто не ждал.
Шестая тварь ранит меня в плечо, и я перекладываю меч в левую руку. Челюсти седьмой перекусывают мне ее, занпакто звенит о брусчатку, а я, почти теряя сознание, слышу на границе черноты:
- Суитен сакамаке, Неджибана!
И благодарность мешается во мне с тем, чему я все еще боюсь дать название.
5.
Из-за поврежденных рук я проваливаю экзамен по кендо и остаюсь на второй год. Укитаке-сенсей утешает меня и отпаивает чаем, но в пересдаче отказывает.
Мне не хочется возвращаться в казарму, в пустоту и одиночество, к выученным наизусть учебникам и конспектам, к шинаям и бокенам, к пропахшей индиго комнате.
Шиба Кайен больше не мой сосед. Он окончил Академию с отличием. Я рад за него.
- Кстати, Ашидо-кун, ты слышал, что решился вопрос с лейтенантом в моем отряде?
Я замираю, не донеся чашку до рта. И рот нужно закрыть. Со-тайчо долго не мог подобрать подходящую кандидатуру, и у нас в Академии даже шутили, что все это уже затянулось, как смотрины у капризной невесты. Я так не шутил и втайне мечтал однажды примерить шеврон лейтенанта тринадцатого отряда.
- Неужели нашли? – неловко улыбаюсь я.
- Нашли. Да ты его знаешь! Это же твой сосед по комнате и напарник по хулиганствам…
Сперва я почему-то придумываю себе оправдания против «хулиганств», будто бы и не меня Укитаке-сенсей время от времени снисходительно буксировал в казарму вместо гаупвахты.
Потом – зависть, ненависть и отчаянные попытки загнать их на место. В помойной яме им место.
- Шиба Кайен. Невероятно, - машинально говорю я. – Только из Академии, и сразу в лейтенанты. Вы уверены, сенсей?
- Уверен. Не беспокойся, вот доучишься, я посодействую, чтобы тебя распределили в мой отряд. Время есть, Ашидо-кун. Здесь ТАК много времени, - последняя фраза обращена уже к желтоватой луне за окном додзе.
Я еще не понимаю того, что он сказал. Мне кажется, что жизнь кончена уже сейчас.
Я ошибаюсь.
6.
Кайен и Миако-химэ женятся, когда меня уже принимают в одиннадцатый отряд.
От предложения Укитаке-сенсея я отказываюсь сам, он вежливо, и как мне показалось, одобрительно кивает.
В одиннадцатом служит лейтенантом Ичиносе, так что мне не так уж плохо.
Здесь многие – такие же, как я. Упрямые, добившиеся силы кровью и потом посредственности.
На свадьбе я напиваюсь и долго блюю у оросительной канавы. Меня поддерживает за плечи рядовой, тот самый, которого я когда-то спас. Его зовут Хироши. У него все такое же выражение лица, как в ту ночь, когда разбежались зверюги Хикифунэ-тайчо.
Мне противно, но я рад, что хоть для кого-то остаюсь героем.
200 лет назад
7.
Я - командир третьего звена одиннадцатого отряда.
Если рядом нет сияющего идеала, собственная серость кажется вполне приемлемой.
Однажды средь бела на центральную площадь Сейретея с неба валятся Пустые. Целыми полчищами, словно спасающиеся от лесного пожара звери. Мое звено несет дежурство у Сокиоку, и мы оказываемся на месте первыми.
Я не знаю, что происходит, но почему-то хочется честить на все лады капитана двенадцатого отряда.
В небе рваная дыра вместо солнца.
- Не паниковать! – приказываю я. – Не дайте им разбежаться!
Краем уха сквозь многоголосый рев Пустых слышу трещотки – дали сигнал тревоги. Значит, надо всего лишь продержаться, пока не подоспеет подкрепление.
Только я так не могу.
Я ведь не тот, кем тогда выставили меня обстоятельства. Той ночью я убил четырех тварей прежде, чем мне перегрызли руки.
Оглядываюсь на звено – у них в глазах тот же психованный азарт, что и у меня. Никто из нас не встречал столько Пустых разом. И не надеялся.
- Мы их сделаем, Кано-сан? – под руку, с такой явной верой спрашивает Хироши.
- Куда денемся! – сплевываю я.
И мы бросаемся в мясорубку. Некогда отвлекаться, в горячке битвы едва хватает малых долей секунды, чтобы уйти от удара и нанести свой.
Так не пойдет. Успеваю заслонить от клешни Пустого запаниковавшего новобранца. Сильно бью мальчишку под дых, пусть осознает себя.
- К нам идут тринадцатый и девятый! – кричат слева.
- Бей! Не расслабляться! – ору я, что есть дыхания.
Воздух кипит от вспышек кидо, освободившейся духовной энергии и взвешенных капелек крови. Их слишком много.
Перед глазами красно. Едва могу рассмотреть прореху на небе, через которую пытаются сбежать Пустые.
- Так им!
- Смотри, хвосты поджали!
- А там что такое?
Я тру глаза перепачканными кровью руками. Зрение не сразу становится лучше.
- Там наши…
И сам заметил. Это странно – обычно Пустые не берут пленных. Но эти необычны уже и тем, что объявились в самом сердце Сообщества Душ. Они прихватили пятерых наших раненых и с ними бросились обратно в свой портал.
- Что будем делать? – Хироши дергает меня за рукав.
- Спасать, вот что.
Идти ли за ними? У меня нет выбора. И это даже не вопрос воинской чести.
«Кайен поступил бы точно так же», - почему-то думаю я и улыбаюсь.
Портал похож на зловонную пасть болотного хищника, раззявленную в ожидании незадачливого путника. Это я понимаю, но только когда он закрывается за спиной последнего из моего звена.
Нас впустили.
Что ж, если у врага стояла задача прихватить с собой побольше шинигами, то мы ему здорово помогли. А уж встретить нас тут найдется кому.
Я никогда не видел столько Пустых разом. Кажется, нет ни миллиметра пространства, где не скалился бы какой-нибудь причудливый монстр. Мне в колени будто бы вкрутили по ледяному болту. Поэтому я еще стою, хотя не уверен, могу ли двигаться.
- К-к-к-кано-сан… они едят…
Да, они их едят. Наших раненых. Они Пустые, видите ли, они едят шинигами. А когда они доедят раненых, они будут есть нас.
- В атаку! К бою! – командую я.
И успеваю заметить в глазах моих солдат облегчение.
Они были слишком слабыми, такими же, как их командир.
40 лет назад
8.
Я – шинигами, который носит маску Пустого. Это не моя маскировка.
- Я до сих пор не выяснил, кто поставил эту ловушку, - говорю я могилам. Возле них нет призраков. Жаль, я был бы им рад.
- Но я буду искать, - говорю я.
- Я буду сражаться, клянусь, - говорю я.
И мне кажется, что мой голос – единственный, который я могу теперь услышать.
Но Пустые любят разговаривать.
Первые сто лет, убивая их, я молчу.
Потом, когда притупляются уже все эмоции, кроме холодной, неутолимой жажды не то убийства, не то мести, Пустых, которые рассказывают интересные новости, я уничтожаю немного медленнее.
Этого Пустого я не убил.
Он тащится по лесу Меносов, спина перебита, и в позвоночнике застрял длинный костяной шип. Это даже не адьюкас. Просто очень крупный, очень живучий…
- ЧТО???
Я не знаю, настолько ли я уже повредился рассудком.
Тварь издыхает и будет вскоре пожрана своими собратьями, я даже не хочу ее добивать. Но там, где я еще секунду назад видел Пустого, среди камней по-пластунски, волоча ноги, ползет Шиба Кайен, его форма изорвана, а из спины торчит острие чьего-то меча.
Я давлю крик.
Моя зависть. Моя ненависть. Мой друг.
Его не может здесь быть.
- Кайен!
Пустой ползет дальше. Это просто Пустой, а я слишком долго живу тут, сражаясь как заведенный.
Это Кайен.
Мне нечего терять, но я и не рискую. С моим нынешним уровнем эта тварь мне не опасна. С моим нынешним уровнем мне не опасна дюжина Меносов. Жаль, некому оценить.
Все-таки Пустой. Но очень странный Пустой. Он словно мигает, меняя очертания. И это не обман зрения.
- Убей, - хрипит он. Голос Шибы. Я не верю, что Кайен может быть здесь. С хорошими парнями как он не случаются такие вещи.
Или так думает моя зависть?
- Убей!
- Кайен, это ты?
Тварь останавливается, перестает чертить на пыльных камнях дорожку то ли крови, то ли слизи. Господи, она похожа на гусеницу с выпущенными кишками.
- Тебе нужны доказательства, сэмпай?
- Тебя не может здесь быть, - твердо говорю я.
У тебя не может быть щупалец вместо половины тела, - молчу я, борясь с тошнотой.
- Ашидо, твою мать, скорее, - и его голос все меньше напоминает Кайена.
Я радуюсь тому, что галлюцинация отступила. Возможно, когда-то я его ненавидел. Возможно, когда-то я ему завидовал. Уэко Мундо выморозило меня. И все равно, я никогда не смог бы ЕГО убить.
Ораве растревоженных Меносов я почти радуюсь.
- Тут недалеко есть пещера, - говорю я Пустому. – Ползи туда. Я скоро вернусь, тогда разберемся.
- Ашидо… - это уже шорох песка, а не голос. – Помнишь, извращенца ловили? А ты на стреме был… А Укитаке-сенсея помнишь?
Я разворачиваюсь и ухожу в шунпо, чтобы не слышать.
Настоящее время
9.
Он – девятый Эспада.
И знать бы, кто теперь я.
Я вижу его и думаю, что обознался. В пустыне Уэко Мундо, как и во всякой пустыне, бывают миражи. Да и откуда у Шибы возьмется эта нелепая белая одежда.
Он стоит слишком далеко, чтобы заметить меня. Я похож на одичавшего арранкара, к тому же хорошо умею прятать рейацу. Но он все равно поворачивается точно в мою сторону. Смотрит прямо на меня.
Я обливаюсь потом, хотя пальцы босых ног давно онемели от холода. Пески Уэко Мундо сделаны из ледяной стеклянной крошки.
Мне кажется, я слышу:
- Сэмпай, иди уже сюда.
И я иду. Не сразу понимаю, куда и к кому. Здесь не может быть Кайена. В пределах видимости Лас Ночес, гораздо глубже, чем я когда-либо позволял себе забираться, никак не может быть Шибы Кайена. Шумного удивительно одаренного шинигами, которого я возненавидел.
Возненавидел потому, что был слабее, и вместо того, чтобы побороть собственную слабость, обиделся на весь мир. В Уэко Мундо мне самое место.
Я стою, воткнув занпакто в землю, точно посох. Завалившись на него всем весом, подобно древнему старцу.
А он стоит на песке, полы белого плаща плещутся на ветру. У него рейацу Пустого, такая же отвратительная, как те щупальца, что он тяжело волок по камням…
Мое сознание подкидывает спасительный вариант – это не Кайен. Это Пустой, который каждому показывает что-то, чего тот, скажем, боится.
Мне не нужны спасительные варианты.
Я вижу, как существо, бывшее некогда Кайеном, жрет пойманного молниеносным движением адьюкаса. Поглощает с жадностью и деловитостью примитивной жизни.
- Девятый эспада, Аарониэро Аллуриэри, - говорит мне перед смертью другой адьюкас. Мое спасибо за информацию разрубает надвое его маску.
А я понимаю, что должен делать теперь.
10.
Я – шинигами, живущий среди Пустых. Я пустая оболочка.
Надо мной завал из камней, вчера я сделал его специально, узнав, что мои недавние знакомые возвращаются.
Я узнаю и многие другие новости.
Одна из них – хорошая.
- Ашидо, где ты? – это кричит Рукия откуда-то сверху.
Как легко подняться, откликнуться на зов и уйти. Забыть и уйти, вернуться чистеньким.
Забыть, что не достиг хотя бы даже последней своей цели, последнего столба в веренице кособоких вех своей жизни. Этой цели уже достиг за меня кто-то другой.
- Эй, приятель, некогда собирать вещи! – кажется, этот голос зовут Ренджи.
Откидываюсь на камни, закрываю глаза. Очень легко убедить себя, что крики звучат только в моей голове. В ней вообще звучит очень много разных криков.
- Убей меня, Ашидо, - просит Пустой голосом Кайена.
- Что делать? – вопрошает Хироши, а в его спине клешня Пустого.
Просто еще один голос в хоре. Похоже на завывание ветра, знаете, в этих скалах порой такие ветра…
Они кричат еще около часа. Потом уходят, собираясь искать в другом месте. Я вздыхаю с облегчением.
Вчера мой занпакто сломался. И я уже никуда не пойду.
КОНЕЦ.
@темы: Фанфики
-
-
10.04.2008 в 07:26Сори, что вперед заказчика лезу :/
-
-
10.04.2008 в 09:11-
-
10.04.2008 в 09:56-
-
10.04.2008 в 11:34-
-
10.04.2008 в 11:43откачивать надо? искуственное дыхание там, дефибриляция?..))
-
-
10.04.2008 в 12:19-
-
10.04.2008 в 15:38Ладно, если честно, безумно рад был получить такие отзывы.
Curley , я больше всего боялся перепугать вас, дорогой заказчик, таким фиком. Если не испугал - это здорово!
ComOk ,
Правда-правда любишь?
Eswet ,
Спасибо за добрые слова. А что есть производственный роман? У Ашидо?
Красный-и-Пушистый ака Ран ,
Аригато!
Ryu_Redpet_Aoi ,
Я нечаянно...
-
-
10.04.2008 в 16:12Да нет, я про "роман" не в смысле романа как любовной линии, а в смысле эпического полотна "пражызнь и работу"
-
-
10.04.2008 в 16:30А... понял
-
-
10.04.2008 в 16:44-
-
10.04.2008 в 16:49Снесли бедного Ашидо, как курочка яичко...
А что такое SD?
-
-
10.04.2008 в 17:00А superdeformed. Аццкие чибики и прочие стремные искажения.
-
-
11.04.2008 в 17:06Мне понравилось - молодец автор!
-
-
11.04.2008 в 17:13Благодарю!
-
-
12.04.2008 в 01:04ай какой Ашидо...что же он так...грустно, честно и страшновато, но как же хорошо
-
-
12.04.2008 в 05:33Спасибо
Как-то так , в общем. Не верю я, что Ашидо просто так просидел сколько-то столетий в Уэко без явной на то причины. Например, завихрения в голове
-
-
12.04.2008 в 08:38Я честно не специально
Кстати, теперь я по ходу, хочу Ичиносе и прочее
-
-
15.04.2008 в 12:03А вообще - очень-очень-очень. Живо, сильно, реально. Продумано.
И даже я тут со своей нелюбовью к Ашидо... ЖалЬко мне его.
Восхитительная вещь. Спасибо тебе большое._)))
-
-
15.04.2008 в 14:39Благодарствую, за Кайена особенно
-
-
23.05.2008 в 17:20Спасибо огромное, фик чудный! Очень понравился
-
-
23.05.2008 в 18:47Благодарствую
-
-
25.03.2009 в 16:09